— А как же вы?
— Я останусь. Тут есть еще несколько… — тюремщик замялся — наших сторонников. Попробую их вывести.
Я удивленно посмотрел на тюремщика — а он ведь не так прост, как казался мне раньше: речь у него правильная, не лебезит перед одаренными. И сам побег явно готовился основательно, как будто «спасатели» предвидели, и это невиданное наводнение, и непогоду. Но разве такое возможно? Да, и прыгнуть в бурлящую ледяную воду может только отчаянный человек, не дорожащий своей жизнью. Так кто же такой — этот загадочный Маска-Алексей?
Додумать мне не дали. Послышался топот сапог, из-за привратной башни на стену вышел патруль с факелом. Огонь шипел, плевался искрами в водяной взвеси, но не гас.
— Плеха хохрикая! — непонятно и зло выразился Алексей, отступая к стене.
В патруле трое, впереди усатый унтер-офицер с палашом на перевязи. У всех солдат ружья со штыками за спиной, их они и сдергивают с плеч.
— Эй! Кто там! — унтер вытащил палаш из ножен — А ну, стоять! Стрелять будем.
— Прыгайте! — отчаянно крикнул Ладислав, подталкивая Алексея к парапету.
— Поздно — мрачно буркнул Маска, выходя вперед — Мы сдаемся!
Сдаемся?!! Мы?!! С какого хрена? Кровь бросилась мне в голову. Я почувствовал, как часто забилось сердце, и в ответ полыхнул в груди дар. Капли дождя будто застыли в воздухе. Как в замедленной съемке унтер-офицер начал медленно открывать рот, пуча глаза. А я уже летел к нему, с легкостью обходя Ладислава и Алексея. Краем глаза успел увидеть лицо обалдевшего Южинского и тут же врезался в караульных, снося их, как сносит шаром кегли в боулинге.
Толкнул крайнего к парапету солдата и, схватив его поперек туловища, перекинул через ограждение. Тот даже крикнуть не успел, кулем улетел в темноту. Второму на автомате заехал локтем в голову с разворота — тело у меня, может, и чужое, но знание приемов-то никуда не делось, оно уже давно на подкорке записано. Солдат беззвучно сложился. При этом ружье, которое он успел сдернуть с плеча, очень удачно угодило штыком в живот унтера. Усатый, охнув, выронил свой палаш и схватился за живот. С левой неуклюже врезал ему в догонку в подбородок кулаком. Ну, это я так думал, что неуклюже. А на самом деле получилось у меня неожиданно резко и акцентировано, благодаря дару Стоцкого.
Мое состояние «муха в янтаре» вдруг выключилось, я обнаружил, что стою над валяющимися под ногами тюремщиками. Солдат сразу вырубился после удара в голову, а унтер-офицер сучил ногами, изо рта у него шла кровавая пена. И хрипел он так, что я мигом осознал две вещи: первая — усатый не жилец. Вторая — он будет потом являться мне во сне. И вот также хрипеть, умирая раз за разом.
— Паша… — ошарашенно прошептал бледный Южинский, вытирая мокрое лицо и оглядывая поле битвы.
— Прыгайте! — закричал Ладислав, вновь подталкивая Алексея к парапету — Скоро встречный караул пройдет!
— Ты уходишь с нами! — в голосе Маски лязгнуло железо. Тюремщик послушно кивнул.
Алексей залез на ограждение, перекрестился размашисто и с поразительным спокойствием сиганул вниз, с силой оттолкнувшись ногами. Бесстрашный человек! Я оглянулся. Унтер уже перестал сучить ногами, даже закрывать ему глаза не пришлось. Я схватил Южинского за рукав и подтолкнул к парапету, не оставляя Пете времени на всякие неуместные сейчас переживания. Дождался его прыжка и потом сам, не раздумывая, сиганул вниз.
Короткий полет, и я падаю в обжигающую ледяную воду. От неожиданности у меня резко перехватывает дыхание, и я камнем иду на дно. Но глубина здесь и, правда, оказалась небольшой — уйдя под воду, я почти сразу же коснулся ногами каменистого дна, и мощно оттолкнувшись, устремился вверх. Вынырнув на поверхность и отдышавшись, огляделся, высматривая в темноте Алексея, Ладислава и Петю. Волны были такими высокими, что меня то и дело поднимало на их гребни — никогда не думал, что такое возможно на Ладоге.
Холод пробирал до костей. Я конечно, не раз окунался в прорубь на Крещение, да и после баньки бывало с друзьями нырял в реку, когда на улице температура приближалась к нулю. Но одно дело — окунуться рядом с мостками в спокойную воду, а совсем другое — бороться с волнами в ледниковом озере, дожидаясь, когда тебя подберут неведомые спасатели.
Неподалеку, отплевываясь от воды, выныривает голова Южинского. Ну, слава богу — один нашелся. А вот двоих других я пока не вижу.
— Ищем Алексея! — перекрикиваю я шум волн и завывание ветра.
— Вон он! — машет рукой Петя — Кажется, его сносит течением.
Всматриваюсь в ту сторону до рези в глазах и, наконец, замечаю голову, мелькающую среди волн. Не сговариваясь, мы с другом плывем в ту сторону. Похоже, наш Маска не очень хорошо плавает, или просто ослаб, находясь долгое время в подземном каземате. Надо спешить, пока он еще держится.