Помолились вместе Богу,Я собрался уходить,Она плакала, просила,Где и как ей нужно жить.
Она стояла предо мноюИ смотрела мне в глаза,У неё дрожали руки,Из глаз капала слеза.
Отдал ей кольцо венчально,Сказал, чтобы не терять.Говорил, вернусь я скоро,Велел, чтобы меня ждать.
Последний раз ей поклонился,А сам вышел и пошёлПотаённою тропою,В страну чужую я ушёл.
Костюм новый променял яНищим братьям на барахло,Ходил странником скитался,Много лет в слезах прошло.
Скрылся я у всех из виду,Не могли нигде найти.Я, как блудный сын, решилсяК отцу с матерью прийти.
Когда в город Рим явился,Встал перед своим отцом,Я, как странник, попросилсяНочевать пустить в свой дом.
На меня отец взглянул, больного,И сердечно пожалел,Разрешил мне жить в конюшне,В дом входить мне не велел.
И с тех пор я жил в конюшне,В своём родительском дому,Я, его сын нищий, странник,Неизвестен был ему.
Зареклась мать после сынаИз дома не выходитьИ с моей верной супругойВ заключённой келье жить.
Видел я их ежедневно,Как грустили обо мне.Разрывалось моё сердце,Но я плакал в тишине.
Рабы меня обижалиВ доме моего отца,Обижали, обливали,Издевались без конца.
Терпел голод, терпел холодИ телесно ослабел,И в своей конюшне тёмнойЯ смертельно заболел.
Взял листок белой бумаги,Писмо отцу я написал,Я и матери с супругойО себе им извещал.
Помолился слёзно Богу,Слёг я, грешный Алексей,Предал душу в руки БогуЯ в конюшною своей.
В етот день в соборной церквиСлышал глас архиерей:«Умер в доме АмфиянаСтранник Божий Алексей.
И ты, Папа Иннокентий,Пойди его похорониИ как странника достойногоЗа упокой ты помяни».
Пришёл Папа ИннокентийРаба Божьего искать,Помолиться о нём Богу,Прах его к земле предать.
Амфиян так удивился,И не знает ничего,Что умер в доме АлексейИ лежит в конюшне у него.
Отец и мать и его супругаРассуждали не дыша:Кто же етот нищий странник?Знать, безгрешная душа.
Глядят, лежит он на соломе,В руках грамоту держал.Помолились, писмо взяли,Папа вслух его читал:
«Прости меня, отец мой милый,Я сынок твой, Алексей.Жил в дому твоём я долгоИ терпел много скорбей.
Обижали, огорчали,Издевались надо мной.Теперь лежу я умираю,Алексей, сыночек твой.
И ты, мать моя родная,В день кончины моеяЗа все слёзы и страданьяТы прости сына меня.
И ты, верная супруга,От души меня прости,И тебе Господь поможетКрест свой слёзный донести».
Амфиян стоял и слушал,Как читал Папа писмо.Как узнал про Алексея,И в глазах стало темно.
Не узнал тебя, мой милый,Смиренной жизни я твоей.Ты прости, мой сын любимый,Дорогой сын Алексей.
Мать стояла, побледнела,Сказать слова не могла,Зарыдала, завопила,Прислонилась и слегла.
А супруга молодая,Закрыв платком своё лицо,Тихим голосом вопила,В руке держав свое кольцо.
Ох, супруг мой неизменный,Что ты сделал надо мной?Говорил: «Вернусь я скоро»,Я ждала тебя душой.
Ты вернулся, не признался,Не утешил ты меня,А кольцо твоё венчальноПочернело у меня.
Я вдовою молодоюИ девицей остаюсь,И смиренною душоюВоле Божьей предаюсь.
И с горячею слезоюПоклонилась до земли,И подруги её взяли,В свою келью увели.
Тут все люди помолилисьЗа Алексея упокой,Амфиана утешали,Чтоб не падал он душой.Добрый Папа ИннокентийПогребенье отслужилИ в ограде святой церквиАлексея схоронил.
Добрый Папа ИннокентийПогребенье отслужилИ в ограде святой церквиАлексея схоронил.
После рождение Алексея в Чёеле-Чёель обратились в больницу. Врач-гинеколог угодила женьчина, Сония Алсина. Привёл Марфу, объяснил врачу Марфино здоровье всё подробно. Врач назначила снять все аналисы, взялись мы её лечить. Дома сделали настой от надсады: мёд с алоям в равных частях, в стеклянной посуде, на двадцать дней в тёмным месте. И стала Марфа пить по столовой ложке, до еды, три раза в день. Через шесть месяцев Марфа поправилась, повеселела, стал муж нужон, но огрызаться не переставала. Подбираться в дому и кулинарию не любила, а любила работать на земле, ето её любимоя занятия.