– Где, – поднялась, – таскашься, таскун, блядун, уходи из дому!
И Марфа почувствовала таку́ защиту, повысила голос:
– Уходи и уходи, таскун!
Я в шоке, нихто разбираться не хочет, чуть не вытолкали. Собрал в сумку мале́нькя одёжи и ухожу. Слышу, мама говорит Марфе:
– Пошлятся да и придёт.
Посмотрим. Ну и судьба же досталась! Беру автобус, еду в провинцию Чубу́т, в город Пуе́рто-Мадри́н, там у меня друг детства Луис Пачеко, работает на алюминевой фабрике.
Приехал к нему, он обрадовался, принял меня. Стал узнавать, где хорошо заработать можно. Он повёл к своему другу, что работает на порту начальником, сгружают свежую рыбу в яшиках лебёдками, и плотют хорошо. Но ето кооператив, и у всех номера, надо быть на порту в пять часов утра, а зимой холодно. На порту работают проходимсы, которы любят лазить по ночам. И бывает так: набор, а рабочих не хватает, вот тут и берут новичкёв, и каждый раз надо ждать. Как не хватает, так и успевашь работаешь, ето случалось два-три раза в неделю, но прожить хватало. Пе́рво казалось трудно и чижало, но, когда понял сноровку, стало хорошо получаться и легко. Каждый день я был на порту, начальники кооператива ето видели, да и уже со многими соревновался, что[105] аргентинсы приходют голодны, мату пососут да и на работу, а силы нету. А я по-русски: хорошо позавтракаю да с собой на работу беру обед, вот и сыт голодному не верит. Через полтора месяца вызывают в контору, проздравляют и выдают мне карточкю с номером 33. Тогда начал работать каждый день. Когда не хватало суднов, нас посылали на международный порт «Адмиранте Сторни», а мы работали на команданте Луис Пьедро Буено, на большим порту сгружали морожену рыбу и загружали заграничные судна.
Как-то раз вижу русский флаг, подхожу, спрашиваю на вахте:
– Можно к вам?
– Можно.
Захожу, там передали капитану, приходит:
– Вы откуда? – Рассказываю. – Интересно. Заходи!
Собрали на стол, выпили-закусили, расспросы, рассказы. Все чудя́тся:
– Через столь лет, уже внук, и чисто на русским языке говоришь! И русская рубашка, поясок – ето сказка!
Мне ето всё казалось чу́дно: как так оне удивляются? Показали русские фильмы, приглашали в Россию. Всё там казалось родноя.
Подходит греческоя судно. Я узнал, что ето судно каждых два года приходит на етот порт и хорошо плотют. Я обратился к капитану, через переводшика попросил работу, он спрашивает:
– На каких языках говоришь?
– На русским, на испанским, на португальским.
– А на английским говоришь?
– Нет, но, ежлив надо, можно подучиться.
– Хорошо, мы будем стоять пятнадцать дней. Неси паспорт, сделам контракт на два года. Через два года в ети же числы судно будет в етим порту, зарплата тысяча пятьсот долларов в месяц, но получишь их все через два года на етим порту. А на каждым порту, где будет стоять судно, даём вья́тик[106] на каждый день по тридцать долларов на личные расходы.
– Хорошо, я подумаю.
Действительно, задумался. Два года – тридцать восемь тысяч долларов, ето можно купить пятьдесят – шестьдесят гектар с фруктой. У меня паспорт дома простроченной, но ето полбеды: за два дня в Буенос-Айресе можно поновить. Но как с Марфой? Надоело мне спорить, разойтись раз навсегда – детей жалко, да и стосковался. Как ни говори, уже четыре месяца прошло.
Приезжаю домой, тесть в гостях.
– Ну что, набегался?
– Ишо нет.
Узнала мама, приходит:
– Зачем приехал?
– За документами.
– И куда?
– В Европу.
– Зачем? – Всё рассказал. – А семья?
– Семья? Чё вы, сами выгнали, а за чё, сам не знаю.
– Как не знашь?
– Не знаю.
– А кака́ у тебя женчина в Помоне?
– Никакой нету.
– Как никакой нету, а которой поясок подарил?
Тогда я догадался, в чём дело.
– Стоп-стоп, вы мараете совсем невинных людей. Марфа, в таким-то числе к нам приезжали за сливами наши помонски друзья, Жюлияни с женой. Он попросил поясок, я тебе сказал: «Марфа, иди принеси». Ты принесла и подарила. Хочете, поедем к ним и сверимся. – Оне заотпирались. – Как так? Довели до разводу, выгнали ни за что.
Мама говорит:
– А в ребятах ты как жил?
– Мама, в ребятах у меня не было семьи, я покаялся и клятву сам себе дал, чтобы жене не изменять. А где вы выдрали ету сказку?
– Да Марья Гениха рассказывает, что ты етой женчины хорошай друг и она тебя шибко хвалит.
– Да, ето правды, мы с ней хорошие друзья, и с мужем, и с сыновьями. А что, нельзя иметь с женчинами дружбу или женчинам дружить с мужчинами и не думать толькя об сексе?