Молчат.
– Прости, мы ошиблись.
– Вы ошиблись! От людей смех, от Бога грех, а дети при чём? Зачем оне доложны страдать из-за наших ошибок? – Молчат. – Ну вот, поеду на два года моряком, через два года можем купить своёй земли и жить себе спокойно.
Марфа в слёзы, мама не пускат. Говорю Марфе:
– Неужели всю жизнь будем ходить по арендам?
– Да, лучше будем ходить по арендам, но я не хочу, чтобы ты уезжал.
– Но так трудно нам будет.
– Пускай трудно, но вместе.
– Ну как хошь.
5
Со Степаном мы разделились. Ему достался трактор, мне пикап, я его тут же сменял на легкову, а легкову на трактор «Массей Фергусон» – трактор хорошой, но разбитой. Арендовали земли́ и давай готовить.
Тут переселенсы с Бразилии и с Боливии. С Бразилии приехали, что там стало трудно. Ето были Бодуновы Лука и Димитрий, Черемнов Иона, Бочкарёв Антон с Ульяной, Сне́гирев Тимофей – друг, Степан Ревтов; с Боливии Павлов Игнатий, Вагнер Василий, Кузьмин Евгений, Черемнов Максим, Мурачев Селькя. С Боливии уехали, потому что государство старообрядцев обмануло. Оне разработали много земли, забили все рынки рисом, и всё местноя население восстало против: «Гринги[107] забили весь рынок, а чем жить?» Вообче в стране вечные непорядки, нищета, коррупция, перед выборами кандидаты посулили местному населению: «Не переживайте, мы грингов уроним». Так и сделали. Надавали нашим кредитов без всяких гарантияв и заставили подписаться друг за друга – обчим, связали всех. А на другой год тянули-тянули с кредитом и, когда стало совсем поздно, выдали кредиты. Хоть и посеяли, но урожай не взяли. Долг получился четыре милливона долларов. Банок не стал ждать, забрал всю технику, некоторых посадили в тюрму, многи разбежались хто куда – в США, в Канаду, в Аргентину. Русское посёльство хотело заплатить всем долг, но наши не захотели и долго потом расшитывались с банком.
У Павлова Игнатия получилось ишо несчастья с зятем Вагнером. Селый вагон грузу отправили с границы в Буенос-Айрес, и всё аргентинсы украли, оставили их нищими. Много было слёз, но что поделаешь.
Пришлось помогать, я занял им свой трактор, и оне на нём всю землю приготовили, и Бочкарёву Антону с Ульяной также. Игнатий вскоре выкрутился, написал своёму ро́дству в США о своим несчастье, и ему выслали пятьдесят тысяч долларов. У него жена Федосья выпиваха, два сына, Варнавка и Иринейкя, три дочери маленьки и три взамужем.
А Степан етот год помогал Ионе Черемнову. Люди просют – надо помогать.
Игнатий показал себя скромным, набожным, ну куда лучше, все мы его шшитали почти за бога. Я давай говорить Степану:
– Степан, ты неграмотный, пускай стаёт Игнатий на твоё место.
– Ну чё, пускай, я всё равно безграмотный.
Стали просить Игнатия все вместе. Жена Федосья сказала:
– Вы его не просите: он вас всех разгонит.
Мы все рассмеялись, один Лука Бодунов внимание взял и сказал:
– Да, у нас худенькяй[108] наставник, да он нам знакомый, а просим хорошего, но он нам незнакомый.
Нихто на ето внимание не взял, и все дружно просили Игнатия. Он стал, помощника попросили Ревтова Степана Карповича, племянника дяди Федоса, третяй помощник – брат Степан, уставшиком поставили меня, вторым Максима, головшиком Иона. Стали молиться весело, красиво, все старались, всё шло чинно, все были довольны.
Постепенно Игнатий стал порядки ставить строже и строже, нихто не возражал, хотя и некоторы и были недовольны. Как-то раз отмолились, Игнатий говорит:
– Слушайте, братия, у нас здесь есть некоторы, знаются с Шарыповыми, а оне спасовсы. В США было постановлёно, что с ними не знаться: так как оне не признают святыню – святую воду, на распятии не признают Святаго Духа, то за ето признаём их за еретиков. С ними не знаться, не кушать, в гости не ездить, за них не отдавать, у них не брать, а хто переступит, таких не хоронить, за них милостину не подавать и не молиться.
Мы со Степаном и тятя говорим:
– У нас там ро́дство.
Он:
– Пускай ро́дство. Не будете знаться – поскорея перейдут.
Нам не понравилось, но мы промолчали. Что поделаешь, собор есть собор, надо покоряться. Вскоре Игнатий обратился в собор в США, попросил помощь – построить моленну. Там собрали восемь тысяч долларов, послали. Оне с Ионой купили дешёва дерева тополёва на четыре тысячи долларов и построили моленну. Никому не сказали, остальные деньги прикарманили. На восемь тысяч долларов можно было хорошую кирпичну моленну построить. Моленну построили у кума Евгена, так как ето место боле в центре.
107
Грингами (