Хочу скорее ответить Леле. Вообще — писать письма. И заниматься. Ведь Леля еще ничего не знает.
14 сентября 1926. Вторник
То, что было за эти две недели.
Дома — мир и благоденствие. Помирились на третий день. Все хорошо.
Доклад Милюкова,
[511]интересно поведение большевиков и возвращенцев.
[512]
Потом — прогулка в Булонском лесу.
В прошлый четверг написала большое, на трех листах, письмо Косте. Чувствовала, что ускоряю роковую развязку, и писала все-таки. Ответ должна была получить в понедельник, а в воскресенье пришел он сам. Ходили опять по Brancas’y (пропуск трех слов. —
И.Н.)опять осталось в душе такое хорошее и теплое чувство. Наутро — его письмо, тоже такое же хорошее и чуткое. А в 3 часа свидание в Люксембургском саду. И — такое неудовлетворение, такая боль. Мы не до чего не договорились, не поссорились и не стали ближе. Был момент, когда он дома сказал: «Ну, я вижу, у Вас дело погано». — «Значит, надо расходиться». «Надо быть определеннее». — «Чего же еще?» — «Нужно разобраться в своих чувствах». Я виню во всем себя одну — за нерешительность, за неуверенность, за нетерпеливость. Его я могу упрекнуть только за то, что он не хочет брать на себя руководящую роль, все взваливает на меня и меня же спрашивает, что будет дальше. Но все-таки кое до чего мы договорились, стало ясно, что я буду его. Я сказала ему, что согласна. Будет ли это миг или долгие годы — не знаю. Подождем, когда он вернется из Ниццы (едет с оперой на 2 недели, поет в хоре, кот<орым> управляет брат). Он торопился на спевку, я его проводила до метро. Шли и не разговаривали. И мне казалось, что мы уже расстаемся навсегда. Выпили «Порто» за нашу будущую встречу и на лестнице метро простились. Грустно было страшно и досадно за себя. Слез я уж не сдерживала. Пошла по <place du> Notre-Dame, к St-Jaques, сама не зная куда. Сердце сжималось. И вдруг мысль: напишу ему письмо, сейчас же, как все так горячо чувствуется; досказать ему то, что не было досказано в саду. Бумага, карандаш у меня были, села на скамейку и написала. Писала о том, что мне страшно его потерять, но еще страшнее потерять его уважение. И, послав, начала стихотворение, пока только четыре строчки:
Принимаю все твои упреки.
Все, что будет, — будет хорошо.
Только б ты не сделался далеким,
Из моей бы жизни не ушел!
Да, на той неделе был Карпов. Мы поговорили по душам, и я ему рассказала про свою любовь. Вот верный друг — товарищ!
Николай Николаевич Кнорринг с дочерью Ириной.
На обороте фотооткрытки, посланной М. В. Кнорринг своему свекру Н. Е. Кноррингу из Харькова в Самару, написано: «Христос Воскресе, милый Николай Егорович! Поздравляю с праздником и желаю всего лучшего. На Пасху Борю с Ниной ждем к себе. Посылаю Вам Колю с Ирочкой у шкафов. Целую крепко. Маруся. 10.04.1910»
Ирина с племянниками, около 1910 г. Слева направо: Олег, Ирина, Гал
и
, Нина и Игорь Кнорринги
Архив Софиевых-Кноррингов
Мария Владимировна Кнорринг с Ириной. Харьков, 1912 г.
Архив Софиевых-Кноррингов (публикуется впервые)
Ирина в маскарадном костюме. Харьков, около 1913 г.
Архив Софиевых-Кноррингов (публикуется впервые)
Николай Николаевич Кнорринг с дочерью Ириной. Харьков, около 1917 г.
Опубликовано в книге Нины Кнорринг «Ближе к сердцу: Мой русский дом»
Линейный корабль «Георгий Победоносец» на последней стоянке.
Опубликовано в книге А. А. Ширинской «Бизерта: Последняя стоянка»
Карта северного Туниса, в городах которого (Бизерта, Табарка, Эн-Драхма, Монастир, Надор, Рар и Сфакс) были устроены лагеря для русских беженцев
Хор Сфаята, 1921 г.
Во 2-м ряду: крайняя слева — Ирина Кнорринг, крайняя справа — Мария Владимировна. В центре группы — регент Ф. Ф. Соколов (?) Архив Софиевых-Кноррингов (публикуется впервые)
В швейной мастерской Сфаята.
На переднем плане слева — Е. С. Насонова, вторая справа — М. В. Кнорринг. Архив Софиевых-Кноррингов
Проводы преподавателя французского языка — месье Лафона
(в центре группы).Сфаят, 1922 г.
Во 2-м ряду 1-я слева — А. П. Маркова, 2-я слева — М. В. Кнорринг; в 3-м ряду 4-я слева — И. Кнорринг. Архив Софиевых-Кноррингов (публикуется впервые)
Лагерь «Сфаят» (у камбуза).
Архив Софиевых-Кноррингов
Лагерь «Сфаят» (очередь за пайком).
Архив Софиевых-Кноррингов
Посещение форта Джебель-Кебир военно-морским руководством Франции, 1923.
Архив Софиевых-Кноррингов
Озеро Бизерта — место последней стоянки кораблей Русского Императорского флота (Русской эскадры)
Крытая бричка.
Архив Софиевых-Кноррингов
Брички. Грузовая — слева, почтовая — справа.
Архив Софиевых-Кноррингов
Русская колония Сфаята.
Сидят (слева направо): А. П. Маркова, [личность не установлена, личность не установлена], Г. Я. Герасимова, А. Н. Куфтин, вице-адм. А. М. Герасимов; стоят в первом ряду: 2-я слева — И. Кнорринг, 7-й слева — Н. Н. Кнорринг, 1922. Архив Софиевых-Кноррингов
«На Пасхе. 1925» (надпись на фото).
Во 2-м ряду: 3-я справа — М. В. Кнорринг; в 3-м ряду (слева направо): 1-я — Ирина Кнорринг, 2-я — Шурёнка Маркова, 3-й — И. М. Марков, 6-й — вице-адм. А. М. Герасимов, 8-й — Н. Н. Кнорринг. Архив Софиевых-Кноррингов (публикуется впервые)
Семья Кноррингов на берегу Средиземного моря.
Архив Софиевых-Кноррингов (публикуется впервые)
Ирина и бедуин
. Архив Софиевых-Кноррингов (публикуется впервые)
Кадеты Морского корпуса на строевых занятиях.
Опубликовано в книге А. А. Ширинской «Бизерта: Последняя стоянка»
Старый форт в Бизерте, куда любили приходить русские моряки.
Опубликовано в книге «Узники Бизерты: Документальные повести о жизни русских моряков в Африке в 1920–25 гг.»
Церковь Святого Павла Исповедника, оборудованная в одном из казематов форта Джебель-Кебир. Начало 1920-х годов.
Опубликовано в книге Марины Пановой «Русские в Тунисе: Судьбы эмиграции „первой волны“»
Список с иконы Божией Матери
Светлая Обитель странников бездомных (Радость Странным),выполненный в иконописной мастерской Сфаята одним из учеников-гардемарин.
Молитвенный коврик с начертанием суры из Корана.
Архив Софиевых-Кноррингов
Медная чернильница.
Архив Софиевых-Кноррингов
Глиняная ваза, купленная на арабском базаре.
Архив Софиевых-Кноррингов
Собачка-талисман.
Архив Софиевых-Кноррингов
Ирина Кнорринг, 1925 г.
Фото Дмитрия Кобякова
вернуться
5 сентября в РДО П. Н. Милюков выступил с докладом «Новый фазис советской склоки».
вернуться
«Возвращенцы», т. е. члены
Союзавозвращения на родину.
Союзбыл образован в 1925 г., но к 1932 г. был координально преобразован, полностью перейдя под контроль Советского Полпредства. Секретарем
Союзабыл Е. В. Ларин (он же Климов). С 1937 г., в связи с переходом Ларина на работу в Советский павильон Всемирной выставки в Париже, — А. А. Тверетинов.
Союзбыл закамуфлирован под культурную организацию, рядовые его члены не подозревали о целях и задачах
Союза.Мероприятия
Союзапроходили в Латинском квартале, в арендованном помещении по адресу: 12, rue de Buci, на 2-ом этаже: семинары, лекции, спевки хорового кружка, репетиции театральной студии. Главным агитационным оружием был показ советских фильмов.