— Не выеживайся, — посоветовал ему Стива. — Не баранина. Простая грязная свинина. Не замаринованная. Без специй. Без ребрышек. Но настоящая, и прямо здесь и сейчас, и притом два кило.
Ребятам было неудобно, а Стиве — хоть бы хны, хотя, вероятно, он прикидывался.
— Ну ты Турандина! — воскликнул Кирюша.
— Какая такая Турандина? — заинтересовался Олег.
— Целый год, почитай, ждали, вот какая Турандина! — опять воскликнул Кирюша.
Он что-то часто стал восклицать.
Какашин внезапно ударил кулаком по столу и громовым голосом сказал:
— Нет!
— Что нет?
— Сначала я буду топить печь! А уж потом и шашлыки! Потому что затопить печь — это главное!
— Да ну тебя на хрен с твоей печью, потом затопишь.
— Печь, дурачье, за пять минут не натопишь! Ее надо топить несколько часов, если хотите спать в тепле. А вас я, кстати, не задерживаю — идите жарьте свой шашлык.
— Олежек, если мы его вдвоем зажарим, мы ведь вдвоем и съедим.
— Испугали девку хреном! Вдвоем съедите, вдвоем и спать будете! На дворе! А я тут скромно наверну тушеночки и буду спать на кровати.
— Убедил. Ладно, так и быть, оставим тебе пару кусочков поплоше, подавись. Пойдем, Киря. А ты давай печку топи, потом нас накормишь, напоишь и спать уложишь.
Однако вышли на улицу все втроем.
— Ну какой костер? — с сомнением в голосе поежился Кирюха. — Сыро все, холодно…
— Вот и хорошо, что холодно! Погреемся.
— И не беда, что сыро, — неожиданно сказал Олег. — Там в сарае есть целый берестяной короб. Ну, в смысле, что целая коробка бересты.
— И хули? — цинично (а на самом деле показав себя полным идиотом) спросил Киря.
Ну, тут уж ему досталось… Тут уж начались натуральные разборки. И можете себе представить, эта жалкая ничтожная личность еще спорила!
Она спорила, что не могу поступиться принципами. Что мокрая древесина, а равно трава («Вот траву-то не трогал бы, а?!» — сказал бы кто-нибудь, если бы нашелся добрый человек), кора и протчая листва хорошо гореть не может. Потому что, видите ли, эта глубоко гуманитарная, жалкая и ничтожная личность по иронии судьбы весьма успевала по химии и физике и поэтому решила, что ей все дозволено. Дозволено игнорировать многотысячевековой опыт предков и вопрошать, за счет какого же такого загадочного «теплорода» эта самая пресловутая «береста», будучи мокрой, будет да вдруг хорошо гореть?! Это что за средневековая алхимия такая?! Нет, вы докажите, докажите!
— Ща докажем, — пригрозил ему Стива.
— Она сухая, дурак, как порох! Всю жизнь в сарае пролежала! — добавил фунт презрения к Кирилловому вульгарно-метафизическому материализму Олег. Он сходил в сарай и принес кой-каких щепок и палок.
Стива, сообразив, что Кашин прав насчет тепла в доме, послал его топить печь, а сам стал разводить костер. Но оба стояли здесь и, противно приплясывая, давали полезные советы.
— Подуй на него, — сказал Кирилл.
— Надо шалашиком поставить, и бересты, — посоветовал Казей.
— Подуй на него, — настаивал Кирилл.
Стива заматерился, оттолкнул обоих и, вылив из зажигалки бензин, зажег. Бензин вспыхнул у него на руках и потух.
— Подуй на него, — крикнул Киря и убежал в темноту.
— Ты шалашиком…
— Пошел печь топить!
И Кашин снова пошел в дровяной сарай, крайне довольный тем, как все складывалось.
Он взял охапку дров, горсть бересты и, возвратившись в дом, быстро затопил. Сухие дрова запылали и загудели с одной спички. Зная, сколько времени займет разведение костра у его криворуких товарищей, он прошел в комнату и развязал рюкзак. Подумал и на всякий случай закрыл дверь на крючок. Задернул шторы. Вытащил бутылку водки. Достал из буфета граненый стакан. Откупорил бутылку и налил ровно двести граммов, как и договаривались, — себе. Вытащил из рюкзака заблаговременно приготовленную упаковку специальной добавки и добавил в бутылку. Подойдя к печи, приоткрыл дверцу и бросил упаковку в огонь. Затем облегченно вздохнул, снял крючок со входной двери и занялся сервировкой стола. Тут же, шатаясь, ввалились эти двое.
— Костер не получается, — сообщил Стива. — У тебя скивиродка есть?
— Чего?
— Скивиродка, бля. Шашлык будем жарить на скивиродке. Но на шампурах!
— Как так?
— Блин, хватит, во всем сомневаться. Тащи скивиродку!