У унитазов не было седушек (надо было усаживаться прямиком на него), а у кабинок - дверей. Вместо того чтобы смывать туалетную бумагу в унитаз, тут была особая фишка - складывать её в кучу. Пока я ходил и искал место, где бы переодеться, у остальных парней на лице читался вопрос "это еще что за хрен с горы?". Скоро я сообразил, почему Пако попросил Гектора взять меня под свое крыло. Это помогло заработать уважение в раздевалке. Гектор настоял на моем личном знакомстве с ростером. Я пожал руку каждому человеку в раздевалке, отказ от этого приравнивался к страшному греху. Это традиция, которой должна соблюдаться всеми раздевалками на любом уровне в любой стране.
Пока мы обсуждали матч с нашими противниками, Гектор напяливал на себя свой костюм для игры в Lasertron, из-за чего стал похож на красно-синюю пикату. Но его наряд не шел ни в какой сравнение с прикидом Тигра Тони. Он щеголял в цельном оранжевом обтягивающем костюме с черными тигровыми полосками и выглядел полнейшим придурком. Его звали Фелино и, к его чести, он согласился со всеми моими предложениями, которые Гектор переводил на испанский. Хотя чего уж там, он был великолееееепен.
Мы выступали перед мэйнивентом, а нашей музыкальной темой почему-то была песня "Everybody Dance Now" C&C Music Factory. В Колизео было около 5000 мест, которые напоминали перевернутый свадебный торт. Фэны располагались по секциям, согласно своим предпочтениям, держа в руках самодельные плакаты с надписями Secciуn de Rudos (секция рудос) и Secciуn de Tеcnicos (секция техникос). Зрители устраивали переклички друг с другом, скандируя "Arriba los rudos!" и "Arriba los tеcnicos!"
Большую часть времени я работал с Фелино, который быстро врубился в мой стиль и очень старался. Он был членом семьи Казас, известной своими лучадорами и мне кажется, что Пако попросил Фелино сделать так, чтобы я выглядел круто. Фелино так и сделал.
Кульминация матча - я провожу на Фелино свантон дайв с верхнего каната. Толпа взорвалась и, как мне показалось, они были удивлены тем фактом, что блондинистый мальчик-красавчик гринго может так бороться.
На следующий день моя большая фотка в момент полета появилась в одной из крупнейших газет Мексико-сити. Фаны по всей стране читали мнение репортеров о моем успешном дебюте. Когда лучадорские журналы, наполненные моими фотографиями появились на прилавках магазинов на той же неделе, я официально превратился в национальную звезду.
Мое расписание немедленно забилось. В воскресенье я работал в Гвадалахаре, в понедельник - в Наукальпане, в среду - в Акапулько, в четверг - в Квернаваке, и в пятницу - в Мексико-сити. По всей стране проходило так много шоу, что я отрабатывал десять матчей в неделю, включая четыре матча в субботу.
Мне было 22 года, а получал я три или четыре зарплаты за одну неделю работы. Но за эти деньги я пахал, будь здоров. Я перемещался на автобусе. Некоторые маршруты предлагали первоклассный сервис, большинство из них этого не делало. Так что мне приходилось совершать 4-6-часовые поездки на эпических школьных автобусах.
Тот факт, что все места заняты, не мешал водителю брать пассажиров. Мы ехали по шоссе в абсолютной темноте, и водила без проблем подбирал с дороги всяких грязных Томов, Диков и Хавьеров. Люди могли ехать с собаками, кошками, козлами, курами, а однажды был попугай, который всю дорогу не переставал орать на испанском. Места и проходы автобуса были забиты болтающими людьми и лающим, мяукающим и кудахтающим зверьем, пока я сидел и задавался простым вопросом - какого черта я тут делаю.
"Vaya con Dios...КАРРРК..."
Даже усиленно изучая испанский с помощью испаноязычных ТВ-шоу (Sebado Gigante жарит) и общения с девушками, я до сих пор не мог произнести ИРВАЙН так, чтобы люди поняли. Поэтому имя на моем автобусном билете варьировалось от Криса Ирбо и Криса Ирбайна до Криса Рирайна. Так продолжалось, пока я не сдался и начал называть себя Хосе Санчес. Это помогло избежать множества проблем и для меня и для кондукторов.
Тем временем я обучался искусству луча либре и человеком, от которого я узнал больше всего, был Негро Казас. Негро был известен как мексиканский Рик Флэр и как один из лучших реслеров в истории Мексики. Он был из той же знаменитой семьи, что и Фелино, и одним из умнейших борцов, с которыми мне доводилось работать. Он был идеальным примером реслера, который пользуется огромной популярностью у фанатов, прежде всего потому, что всегда точно знал, чего хотят зрители. Все фанаты уважали его, потому что знали - он один из лучших независимо от того, какую роль играл. Когда он был рудо (а он был лучшим рудо в стране), мне казалось, что его освистывали только потому, что должны были так делать, а не, потому что его на самом деле ненавидели. Он был настоящим мастером по работе с публикой и всегда держал ее под своим контролем. Простым жестом или выражением лица он мог заставить их аплодировать или негодовать.