-Таня, расплети меня, да пойдем в баню-попаришь, - велела та, усаживаясь перед зеркалом...
Радушный хозяин и его гости засиделись в гостиной после ужина. Григорий Тимофеевич, попыхивая трубочкой, раздумчиво слушал рассказы Львова о себе. Было тому двадцать пять лет от роду, и происходил он из небогатых дворян Симбирской губернии. Настолько небогатых, что единственное свое сельцо отписал младшим сестрицам в приданое, а сам жил со службы. Строгов-старший, уже видевший было в нем партию для любимой дочери, едва заметно нахмурился, узнав о том. Мальчишка-то, оказывается, гол как сокол, хоть и, спору нет, благороден да смел. Только вот, достоинства сии, без сущей безделицы-пары сотен крепостных душ, мало чего стоят. Со смелости да благородства щей не сваришь и детишек ими не накормишь, а что в гвардии майор-так это и не положение вовсе, а, напротив, одни растраты: нешто он не знает? На форму потраться, на лошадей хороших-потраться, оружие, опять же... Нет, совсем он дочери не пара.
Львов, тем временем, словно почувствовав перемену в настроении Строгова-старшего, а, может быть, исчерпав тему, замолчал. На некоторое время в уютной гостиной повисло молчание. Наконец, Алексис, кашлянув, попросил разрешения уйти к себе, сославшись на усталость с дороги. Пожелав гостю доброй ночи, Григорий Тимофеевич остался наедине с сыном. Он уж хотел спросить его о том, где и как Нико познакомился с Алексеем, однако сын его опередил. Сильно волнуясь, он неожиданно спросил:
-Батюшка, сегодня средь дворни я увидел девушку... Таня Захарова, кажется? Она сказала мне, что Вы ее на борзую выменяли, это так?
-А коли и так, то что? - нехорошо усмехнулся Григорий Тимофеевич. Ишь, защитник слабых явился...
-Но ведь она-живой человек! - горячо возразил Нико, глядя отцу прямо в глаза.-Бог создал людей равными... -Правда? Так почему же Он тогда допускает крепостное право? - едко поинтересовался тот. Просто превосходно! Его сын наслушался в столице новых идей, еще не хватало, чтобы о политике пустился рассуждать! -Но... -А я тебе скажу, сын. Крепостные-сиречь неразумные дети, и помещик несет за них ответственность перед Богом, - назидательно проговорил он, однако ж довод сей на сына не подействовал. -И потому выменивает их на борзых? - не без иронии переспросил Никита. -Ты забываешься, сын! - грозно осадил его Строгов -старший. - А известно ли тебе, что помещик Бибиков, которому я отдал своего лучшего кобеля, с крепостных три шкуры дерет, да девок мордует, а я, можно сказать, спас эту Таню от злой судьбы. Так что ж, должен ли назад вернуть? - Нет, но я Вам удивляюсь, - покачал головой Нико, совсем сбитый с толку. Облагодетельствовал, значит? -Хочешь предложить отпустить всех крепостных? Изволь... Только подумай, на какие деньги будешь амуницию покупать, да есть. Неужели на жалование штабс-капитана?-ехидно поинтересовался тот,и, глядя в потемневшее лицо сына, уже спокойнее добавил: -Ты мне это брось, слышал? Не суйся туда, где не твоего разумения дело! И впредь, не смей мне давать советов. -Как Вам будет угодно, батюшка! - покорно отозвался Нико, однако видно было, что не чувствует он и тени раскаяния за свои слова.-Пойду и я спать, пожалуй. Устал сегодня - тихо добавил. -Ну, ступай с Богом, - махнул рукой отец и еще какое-то время задумчиво глядел на закрывшуюся за сыном дверь. Вот щенок! Следующим утром, прямо после завтрака молодые господа велели седлать коней-прогуляться по окрестностям, а Катерина Григорьевна, поманив за собой Таньку, велела одеваться и отправляться на озеро-опробовать коньки. Девка споро одела барышню, да, накинув полушубок, отправилась вслед за ней. Девушки прокрались по заднему двору мимо конюшни и псарни, миновали баню и огородом вышли на поле, направившись к озеру. Пройдя по тропинке сквозь небольшую рощицу, насаженную еще прадедом нынешнего владельца Крутова, они оказались на берегу. Михеич, по всему было видно, постарался от души: даже ветер, дувший всю ночь, прогоняя тучи, не сумел замести большой ледовой площадки у самого берега. Катерина Григорьевна в восторге захлопала в ладоши и велела: -Таня, помоги мне обуть коньки! - горничная с сомнением посмотрела на лед и переспросила: -Барышня, а это обязательно? А ну, как провалитесь? -Глупая, с чего? - досадливо поморщилась та. - Лед крепок, да и не настолько я тяжела, чтобы он подо мной треснул. -Так бабы ж где-то здесь белье полоскали намедни...-нерешительно возразила Танька, но, наткнувшись на сердитый взгляд, перечить больше не посмела. Присев на корточки, она привязала конек сначала к одному сафьяновому ботиночку, затем-к другому и вывела барышню под локоток на озеро. Катерина Григорьевна проехалась по кругу, затем снова и, осмелев, стала кружиться вокруг замершей Тани. -Смотри, как я умею! - барышня выписывала на льду пируэты, заставлявшие горничную ежеминутно волноваться, как бы ее куколка не упала, однако, мало-помалу, тоже успокоилась и восторженно смотрела на барышню. В это время невдалеке мелькнули двое всадников,и приглядевшись, Таня узнала молодых господ. Катерина Григорьевна тоже их увидела и приветственно замахала руками. Никита махнул издали в ответ, Львов поклонился, и всадники продолжили путь вдоль берега. Таня проводила их взглядом, и, внезапно, до слуха ее донесся подозрительный треск,и, оглянувшись, она к ужасу своему увидела, как Катерина Григорьевна, еще не поняв случившегося, оказалась в ледяной воде. -Танька! - что есть силы крикнула она, пытаясь выбраться, однако лед лишь обламывался под ее руками... -На помощь!! - заголосила горничная, бросаясь к барышне и пытаясь вытащить ее, однако сама оказалась в полынье.-Помогиите! Она собралась с силами и попыталась вытащить барахтавшуюся в панике Катерину Григорьевну, но сил не хватило...