-Воля Ваша, барин, да только осерчает Григорий Тимофеевич, коли узнает, - нехотя стал отвязывать ее слуга.
-То уж не твоя забота, - небрежно махнул рукой тот, глядя во все глаза на торопливо прикрывшуюся Таню, что тихо плакала от боли и стыда.-Пойдем отсюда, - осторожно взял ее за плечи и повел вон, не обращая внимания на озадаченного Якова. Горничная покорно шла рядом с ним, не смея поднять на Нико взгляда. Они минули ворота и лишь оказавшись на улице, тот вспомнил, что девчонка в одном платье. Хотел стащить с себя шинель, чтобы прикрыть, да рука хватила лишь пустоту: шинель промокла еще утром и теперь сохла в его комнате у изразцового печного стояка. Проклятье! А, ведь, оказалось и сам выскочил на мороз в одном мундире...
-За что это тебя? - сочувственно спросил у девушки, которая, казалось, уже начала успокаиваться, хотя уж и сам догадался.
-За барышню, - всхлипнула та жалобно, утерев глаза рукой, совсем как маленький ребенок.
-За Катрин? Но она же сама все это придумала. Вряд ли ты бы смогла ее отговорить, -нахмурился Нико.
-Барин велел... - тихо пробормотала Таня, и, вдруг вскинула на него испуганные глазищи, - А что же теперь будет? Григорий Тимофеевич как узнает, что Яков меня не до конца выпорол, гневаться будет, - испуг в болотном омуте взгляда сменился такой безнадежной тоской, что у Нико комок к горлу подкатил. Неужели отец его так жесток с крепостными, что те его настолько боятся?
-Ты не переживай так, - хрипловатым голосом проговорил он. - Батюшке я все объясню, и он смягчится, а тебя наказали и вовсе зря: ничего ты не сделала, чтобы порку заслужить.
-Да как же это? А барышня? - искренне удивилась девчонка.
-А я тебе говорю, Катерина Григорьевна сама на лед вышла! - повысил было голос Нико, но тут же осекся: сам-то чем лучше отца, если из-за такой ерунды раздражаться начинает? - Ты, чем спорить, ступай-ка в девичью, да отлежись, как только врач придет, я попрошу его заглянуть к тебе...
-Спасибо Вам! - горячо воскликнула Таня и, вдруг, поцеловала ему руку.Никита нахмурился:
-Ты что это? Будет, я не барышня, мне ручки целовать не след!
-Простите, - покраснела девка, словно маков цвет, даже слезы, кажется выступили. Они, тем временем, зашли в дом с черного хода и оказались в кухне. Лукерья, стряпавшая что-то к обеду, поклонилась Нико и перевела хмурый взгляд на едва стоявшую на ногах Таньку, однако ж, ничего не сказала, лишь хмуро проследила как та скрылась в полутемном коридоре.
-Пришел ли доктор? - рассеянно осведомился молодой барин, также глядя Тане вслед.
-Не ведаю, Никита Григорьич, мое дело маленькое-стряпать, и из кухни я выхожу редко, вот , рази, у Федора спросите, - покачала головой повариха.
-В самом деле? - то ли спросил, то ли проговорил тот,и, рассеянно кивнув, отправился в зал, где все еще сидел его друг.
-Ты где пропадал, Нико? Выскочил на улицу, в чем был, да и пропал, - удивился Львов.
-Выпороли... - поморщился, словно от зубовной боли он. -Кого?!
-Таню, - только сейчас Никита почувствовал, что замерз и зубы сами собой отбивают барабанную дробь. Он потянулся за своим стаканом и осушил залпом его содержимое. Львов нахмурился и хотел было что-то сказать, но тут на лестнице послышались шаги, и вниз, в сопровождении Строгова-старшего , сошел тщедушный длинноносый человечек в черном сюртуке с копной вьющихся седых волос.
-Людвиг Карлович, благодарствуйте... - пожал доктору руку Григорий Тимофеевич.
-Не забывайте о лекарстве. Patient ärztlich verordnete Ruhe, Wärme und viel zu trinken. Auf Wiedersehen! - распрощался он с Строговым-старшим и раскланялся с молодыми людьми. Алексей кивнул в ответ, а Нико, выскользнув за доктором на крыльцо, окликнул его:
-Людвиг Карлович!
-Да? - доктор уж привстал в стременах подведенной конюхом каурой лошадки, намереваясь забраться в седло, но передумал и дождался, пока Нико подойдет. -У меня к Вам просьба... - замялся тот, подходя к Людвигу Карловичу. - Там в людской лежит горничная. Ее сегодня выпороли... Не могли бы Вы... - Нико понимал, что его просьба выглядит странной: никто из окрестных помещиков не заботился о таких "пустяках". Однако ж, девушке нужна была помощь.
- Идемте, - понимающе кивнул доктор, проворно вытащив ногу из стремени. Нико благодарно улыбнулся пожилому немцу за то, что тот самым внимательным образом отнесся к его просьбе. -Где больная? - деловито осведомился доктор.
-В девичьей, вот сюда... - провел Нико Людвига Карловича через черный ход и кухню по узкому коридору к нужной комнате. Немец, помедлив перед входом, стукнул пару раз в дверь, а потом заглянул внутрь. Таня лежала животом на лавке и тихонько постанывала. Рядом с ней столпились несколько девок, одна из которых, покачивая русой головкой, осторожно стаскивала с ее плеч окровавленную рубаху.