Таня слушала причитания Лукерьи вполуха, соображая, стоит ли разбудить барышню, или все же повременить. Если она, голубушка, проснется этакую рань просто так, то весь день будет не в духе, и тогда Тане крепко достанется. А если не разбудить, то, опять же, нагореть может. Баре-то уж приехали.
-И где же сейчас гости-то?- осторожно поинтересовалась.
-Дык, знамое дело-спать пошли, сердешнаи. Закусили, вот, чем Бог послал, да и комнаты к тому времени уже протапливались.
-Спят, значит... - почесала нос Таня. Ну вот и ладно. Значит-можно и погодить . Пусть поспит и барышня. А она сама, покамест, ей водички нагреет, чтоб умыться. Горничная схватила ведро, накинула Лукерьин полушубок, шерстяной плат, и выбежала через черный ход на улицу , запахиваясь на ходу. Метель улеглась, и лишь рваные темные тучи, несшиеся по небу, да ледяной воздух, вмиг пробравшийся под овчинный полушубок, напоминал о том, что еще совсем недавно мела пурга.
Таня пересекла двор, прошмыгнула мимо хозяйственных построек, тянувшихся от барского дома до самых огородов, и только у самого колодца перевела дух. Темноты она боялась до умопомрачения. Наверное, с тех самых пор, как в детстве сынок приказчика закрыл ее, едва научившуюся говорить, в погребе, да так и просидела она там весь день, пока не хватились ее дома... Кое-как успокоившись, Таня обтерла себе лицо снегом, с трудом открыла тяжелую колодезную крышку и прицепила ведерко.
Скрипнул колодезный журавль и из темноты на нее пахнуло сыростью. Тане снова стало не по себе. Она, поскорее, достала воды, и быстрым шагом отправилась назад. Тяжелое ведерко в руках так и норовило пролиться, так что она же на раз пожалела, что не взяла коромысла. Хотя с коромыслом тоже особо не побегаешь. Девка даже язык высунула от старательности. Вон уже и окошко кухонное невдалеке светится... Внезапно у самых конюшен, в густой тени ей почудилось движение. Таня затряслась, как осиновый лист. Ой, страсть-то какая! Хорошо, коли показалось, а ну как и впрямь там какая нечисть сидит? Совсем некстати вспомнились страшные сказки об упырях и оборотнях, что рассказывали в девичьей. Она невольно ускорила шаг и снова покосилась на конюшни.Так и есть! Из густой тени к ней двинулась темная фигура и в следующую минуту заступила взвизгнувшей девушке дорогу.
-Куда спешишь, красавица? - поинтересовалась тень вполне человечьим голосом.
Таня приоткрыла крепко зажмуренные глаза и увидела в неверном свете выплывшего из-за тучи месяца плечистого молодого слугу.
-Тьфу, черт усатый, напужал! - негодующе фыркнула она и попыталась обойти его стороной.
- А ты не бойся, я не злой, я ласковый! - ухмыльнулся наглец и попытался облапить Таню за высокую грудь. Она даже подумать не успела, как рука сама звонко шлепнула по его физиономии.
-А ну, глаза твои бесстыжие, прекрати лапы распускать! - грозно сверкнула глазами на парня и легонько толкнула его плечом. - Пусти, а то барышне пожалуюсь!
-Ить, какая грозная выискалась! - пробурчал тот, однако посторонился.
-А ты не лезь! -вскинулась на него та.
-И где только барин таких зубастых берет?-недоуменно потер горевшую щеку горе-ухажер.
-Где взял, там уже нет - фыркнула Таня и решительно направилась к кухне.
-Куда запропала, Танька? За тобой барышня уж два раза присылали - хмуро воззрилась на нее Лукерья.
- Там на улице какой-то охальник остановил...-Таня споро поставила ведерко на скамью и,скинув полушубок, кинулась к барышне. Вот горюшко-то! Не уследила. Теперь, конечно, достанется.