-Я бы хотел попросить у Вас прощения за свою... - начал было тот, но Катрин лишь покачала головой и быстро заговорила:
-Батюшка мне сказывал, что сегодня Вы просили моей руки, и он Вам отказал...
-Все так и было, и...
-Ах, Алексей Владимирович, отчего же Вы не поговорили прежде со мной? - в отчаянии проговорила она и заглянула ему в глаза, - Неужели Вы думаете, что вместе мы не смогли бы уговорить papa?
-Я был неправ, Катерина Григорьевна, - горько усмехнулся Алексей. - Я слишком беден, чтобы... - внезапно до него дошел смысл сказанного ею и кровь бросилась ему в голову, - Подождите... - прошептал он, боясь поверить, что это не сон и не обман, - Как Вы сказали? Мы бы смогли... Это означает,что Вы бы...Вы бы согласились?
-Конечно, я бы согласилась, Алексей Владимирович, я ведь... Я ведь люблю Вас! - она, вдруг, всхлипнула, и закрыла лицо ладошками.
-Катя...-только и смог проговорить он, заключая ее в свои объятья. Глаза вдруг, совершенно некстати, защипало самым предательским образом. Так они и стояли какое-то время, молча, не обращая внимания на холод. Он шептал своей Катрин, как сильно любит ее, и очень счастлив, что заслужил взаимность, а она говорила, что обязательно найдется способ переубедить батюшку, пусть и не сразу...
-Но я же беден, Катя. Я не смогу быть может, дать тебе именно того положения в свете, которого ты заслуживаешь, - нахмурился Львов. -Да я еще молод и у меня получится, думаю, сделать приличную карьеру, но не сразу, и не наверняка, а твоя молодость и красота заслуживает самого роскошного обрамления...
-Зато ты любишь меня, а я люблю тебя, и потому не хочу никакого обрамления, если тебя рядом нет, -вспыхнула Катрин, спрятав лицо у него на груди. Алексей рассеянно улыбнулся, глядя вдаль невидящими глазами.
-Послушай, Катенька, мне нужно будет завтра ехать, и Бог весть, когда мы еще встретимся, есть ли у тебя шанс писать мне? - глухо спросил он, гладя ее по склоненной головке.
-Нет, боюсь, просто так не получится, - вздохнула та, - Разве что, через брата, но поймет ли Нико?
-Не знаю, но думаю, что лучше не рисковать... Просто дай мне знать, как только приедешь в столицу... - взволнованно говорил он.
-Обязательно! - горячо прошептала Катрин, поднимая на него светящиеся счастьем глаза, - Да ты и сам, думаю, узнаешь: Нико тебе непременно расскажет...
-Барышня, пора! - тихонько окликнула ее Танька, выглянув из-за угла.
-Как уже? - печально спросила та, не находя в себе сил отойти от Львова хоть на шаг.
-Да, Катерина Григорьевна, в конюшне, вон, окно засветилось, как бы не заметили нас, - испуганно затараторила Танька...
-Иду! - Катрин нехотя высвободилась из объятий, приподнялась на цыпочки и погладила Львова по щеке, он перехватил ее ладошку и горячо поцеловал.
-До встречи, мой милый! - тихо сказала она.
-До встречи, Катенька, - грустно сказал он. На обратном пути Катрин все оглядывалась, силясь разглядеть вдалеке Львова, но тот, по-видимому, решил выждать время, и выйти позже, а Танька лишь молилась про себя, чтобы никто их не заметил, да тряслась под тулупчиком от страха и холода. Лишь когда они оказались в темном коридоре, она чуть выдохнула: кажись, обошлось! Она довела свою куколку до двери а сама спустилась обратно в кухню -дверь закрыть, и, уже возвратясь к барыниной двери, услышала за спиной голос молодого барина: -На свидания ночами бегаешь? - ехидно поинтересовался Никита Григорьевич, появившись перед ней, словно привидение. От него пахло вином, и горничная не на шутку испугалась.
-Барин, я.... - обомлела Танька, не зная, что и сказать.
-Не отпирайся, я все знаю! -угрюмо продолжал тот. - И как это сестра рядом с собой такую распутницу терпит?
-Зачем же Вы так, барин? - густо покраснела Танька, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
-Что, правда глаза колет? - зло бросил он. - Не трясись так, никому я о том не скажу, не мое это дело, с кем ты там обнимаешься.
-А зачем же спрашиваете? - дерзкий вопрос сам сорвался с языка, прежде, чем горничная сообразила, что делает.
-В самом деле, зачем? - покривился тот. - Интересно знать, что у сестрицы под боком творится... Но, ты права, тут и спрашивать незачем, - он развернулся и нетвердым шагом направился к себе. Танька всхлипнула и юркнула в комнату барышни. Ей хотелось выть-ее Фенист считает ее бесчестной, но в комнате ждала встревоженная барышня и пришлось, стиснув зубы, молчать.
-Что случилось, Таня? На тебе лица нет... - спросила она.
- Пока стояла у баньки, увидала, как двое зашли в конюшню и засветили там лучину, - угрюмо ответила та. - Перепужалась, страсть, думала, могут заметить. Да и братец Ваш меня сейчас у двери застал, спросил, пошто бегаю на свидания ночами...