— Ты должен немедленно выехать в Петроград, — говорил Баранов.
Павел объяснил, что сейчас с флота ему нельзя отлучаться.
Поздно вечером 26 октября Дыбенко вызвал к прямому проводу Николай Ховрин и сообщил, что Центрофлот, за исключением матросов-большевиков, вошел в контрреволюционный «Комитет спасения родины и революции», что Керенский утром двадцать пятого бежал из Петрограда. Ховрин настоятельно рекомендовал Павлу прибыть в Петроград.
Дыбенко написал и отправил по радио обращение ЦКБФ, призвал все судовые комитеты, воинские гарнизоны, население и железнодорожных служащих «принять самые энергичные меры, чтобы задержать Керенского и доставить его в распоряжение Петроградского революционного комитета».
Всю ночь Дыбенко, Аверичкин и Измайлов руководили на гельсингфорсской товарной станции посадкой в вагоны новых матросских отрядов.
Пожелав своему преемнику Измайлову высоко держать знамя Центробалта, Павел Ефимович выехал в Петроград.
Авантюра ликвидирована
Утром 28 октября Дыбенко был в Смольном у Подвойского. Разговор короткий, тревожный: наши части оставили Гатчину; Керенский двигается на Петроград. Подвойский предложил сейчас же выехать в Царское Село, узнать, что там делается, и немедленно обо всем сообщить. Пояснил, что по согласованию с Центральным Комитетом партии он, Подвойский, руководит обороной Питера, Антонову-Овсеенко поручено командовать левым, Пулковским участком, а на правый, у Красного Села, назначен Дыбенко. Попрощавшись, Павел вышел.
На лестнице встретил Антонова-Овсеенко. Как он изменился — лицо вытянулось, глаза покраснели!
В район Пулкова приехали вместе. Здесь и солдаты, и оружие есть, только порядка нет. «Наших бы, флотских, сюда», — подумал Павел.
В небольшой избушке — «штабе» их встретил немолодой военный. На форменной шинели виднелись следы от погон. Узнав, кто перед ним, назвался полковником Вальденом, пожаловался:
— Штаб развалился, офицеры удрали, да и солдаты разбегаются.
Пошли к солдатам. Говорили о революции, о декретах, принятых II съездом Советов. Сначала не слушали, а когда узнали, что перед ними члены Советского правительства, оживились, перебивая друг друга, стали спрашивать о Ленине, о земле, скоро ли конец войне. Дыбенко выступил перед солдатами.
— Сейчас я возвращаюсь в Петроград за балтийскими матросами. До их прибытия вы должны во что бы то ни стало сдержать натиск казаков. Солдаты, Советская власть на вас надеется!
Эти слова приободрили солдат. По распоряжению Вальдена они стали занимать позиции на Пулковских высотах.
Но Дыбенко понимал, что при первом же натиске неприятеля фронт не устоит. Нужно было немедленно двинуть сюда моряков. Дыбенко поспешил в Петроград. В Смольном встретился с Подвойским. Уже уходя от него, Павел увидел В. И. Ленина. Владимир Ильич подозвал его.
— Ну, что, как дела на фронте? — спокойно спросил Владимир Ильич.
Дыбенко доложил, потом сказал:
— Я еду в морской революционный комитет и сейчас двину матросские отряды, которые должны сегодня же прибыть из Гельсингфорса; в противном случае Керенский может быть в Петрограде.
«Владимир Ильич безмолвным кивком головы одобрил мое предложение», — писал в своих воспоминаниях Дыбенко об этой встрече.
Военно-морской революционный комитет находился в Адмиралтействе в помещении Центрофлота, распущенного 26 октября по решению II съезда Советов. Председатель ВМРК Иван Вахрамеев, выслушав Дыбенко, доложил:
— Под Пулково только что отправились отряды под командованием Сладкова и Ховрина. Еще формируем. Пошлем тысяч десять матросов. Столько же останется в Петрограде.
Вахрамеев подошел к висевшей на стене морской карте, показал, где стоят в данный момент боевые корабли. Добавил, что поставлены здесь они по указанию товарища Ленина.
— Под прицелом находятся подъездные пути к Петрограду по линиям Балтийской, Варшавской, Витебской и Северной дорог.
— Это хорошо, — прикинул Павел. — Если войска Керенского-Краснова попытаются прорваться к городу, то попадут под перекрестный огонь корабельной артиллерии.
Присел к столу, стал беседовать с матросами, находившимися тут же.
Зазвонил телефон. Дыбенко снял трубку. Все заметили, как посуровело его лицо.
— Это Подвойский, — сказал он, кончив разговаривать по телефону. — Сообщил, что юнкера готовят мятеж, как видно, приурочивают его к подходу красновских войск. Тебе, Вахрамеев, приказано держать постоянную связь со Смольным. Часть моряков нужно двинуть к юнкерским училищам — Николаевскому, Владимирскому, Павловскому, а также манежу. Латышские стрелки, отряды красногвардейцев уже приведены в боевую готовность. Действовать решительно. Я сейчас же поведу матросов к Пулкову. Остальных присылайте…