Майк, которого события этих дней вознесли на высокую ступень газетного мира, оставив омара, пытался объяснить что-то одному из сидевших рядом марсиан.
Бойкий корреспондент справлялся лучше всех с этом трудной задачей, оставив далеко позади ученых, переводчиков и художников, приглашенных для этом цели. Он усвоил систему своеобразных ребусов-иероглифов. Скатерть вокруг него была испещрена рисунками, так же как салфетки, валяющиеся под столом у его стула.
Дружный смех встретил вошедшего мистера Лоста. Один из марсиан, всегда отказывавшийся от спиртного, поддался настойчивым уговорам Майка и хлебнул через свою трубку добрую порцию виски. Теперь он задыхался, широко открыв рот, и жалобными жестами отвечал на чириканье своих друзей.
Арчибальд Рувинский, большой, тучный мужчина, выслушав мистера Лоста, встал, с шумом отодвинул стул и. продолжая улыбаться, вышел из зала. За ним последовал Майк, без которого не могло обойтись ни одно событие.
Уже спускаясь по лестнице, Майк узнал жалкую фигуру священника и, опередив спутника, бросился к нему, как старый знакомый.
Арчибальд, не дойдя донизу, остановился и с удивлением смотрел на входную дверь.
Прорезая толпу нанятых и добровольных вышибал, в вестибюль вошла группа коренастых парней в одинаковых, нагло заломленных шляпах. Двое из них уселись в кресла по сторонам входа, небрежно рассматривая присутствующих, остальные направились к лестнице, на которой возвышалась грузная фигура Рувинского.
Один из них, поднявшись, сказал вполголоса несколько слов и, встретив удивленный взгляд и не вынимая руки из кармана пиджака, ткнул ею в живот мистера Арчибальда. Рувинский изменился в лице и повел вошедших наверх.
Майк, до сознания которого дошел наконец смысл этой сцены, внезапно оставил преподобного отца и побежал вслед за ними по устланной ковром лестнице.
Отец Иеремия, чужой среди жужжащего, как потревоженный улей, вестибюля, так до конца и не понял происшедшего.
На лестничной площадке показался один из парней и свистнул сквозь зубы. Двое, сидевшие у дверей, встали и направились к нему.
Когда они исчезли, вестибюль взорвался от невообразимого шума. Толкая друг друга, все бросились к выходу и давились в дверях, стремясь выйти.
В это время из задних дверей отеля, выходящих в темную, безлюдную улицу, выводили марсиан. Три больших лимузина поблескивали черным лаком в тусклом свете фонаря. Стекла их были плотно занавешены.
Когда закрывалась дверца последней машины, внезапно в дверях появился Майк.
Раздался выстрел.
Тот, который захлопывал дверцу, наклонился и головой вперед вывалился на асфальт. Никто не стал его поднимать. Дверца захлопнулась, и машина сорвалась с места.
Припав к косяку двери, Майк, целясь в шины, выстрелил еще несколько раз, но промахнулся.
Глава XI «СЕРЕБРЯНЫЙ РУЧЕЙ»
Проснувшись, Тэд увидел над собой потолок. Потолок был обыкновенный. Тэд понимал, что попал в неволю, но смысл ее был не совсем ясен.
Комната, в которую их провели этой ночью но полутемной лестнице, насколько он помнил, тоже была обыкновенная, по окна были задернуты занавесями, а за ними, вероятно, были решетки.
Наконец он привстал к посмотрел вокруг. Сквозь полупрозрачные шторы мягко пробивался утренний свет. У изголовья постели на спинке стула висел костюм из мягкой фланели. Марсианская одежда исчезла.
Тэд встал и подошел к окну. Отдернув занавеску, он увидел обширный двор, залитый ранними лучами солнца. Крытая, примыкающая к зданию галерея окаймляла его с трех сторон, четвертую замыкала высокая стена. По нескольким небольшим окнам он понял, что эго задняя сторона хозяйственной постройки. Со стены, сплошь увитой зеленью, свисали лиловые гроздья глициний Посреди двора бил небольшой фонтан, окруженный газоном и подстриженными кустами самшита.
Решеток на окне не было.
Эта мирная обстановка поразила Тэда, а также Джо и Лори, появившихся в дверях соседней комнаты.
После короткого совещания друзья сделали попытку выйти.
Дверь оказалась незапертой.
За дверью была лестница, пустой холл и широко открытая по двор стеклянная дверь.
— Что вы скажете? — шепотом спросил Тэд.
— Мне кажется, мы здорово влипли, — сказал Джо.
— Если бы я очутился в тюрьме, я не чувствовал бы себя хуже.
— Если бы в тюрьме был разбит такой садик, многие предпочли бы там остаться, — закончил Лори.
Тэд пристально посмотрел на него, неожиданно перешагнул через скамейку, пошел по газону и уселся в самой середине клумбы. Остальным пришлось последовать за ним.