А Шива и Мадхава, эти отъявленные пройдохи, долго жили, обласканные царем и наслаждаясь его милостями. Так плетут обманщики сети из сотен нитей, сбегающих с языка, как с челнока, и словно рыбаки рыбу оплетают ими простаков.
Так-то, отец, и этот брахман, навравший, что, мол, видел он Канакапури, хочет заполучить меня в жены, обманув тебя. Не спеши поэтому с моим замужеством. Пусть побуду я еще в девичестве, посмотрим, что мне на долю выпадет». Когда же закончила рассказ царевна Канакарекха, возразил ей царь Паропакарин: «Не следует, дочка, чрезмерно долго пребывать в девичестве, ибо дурные люди находят радость в том, чтобы очернить добродетель, и чем выше человек, тем чернее возводимая на него ложь. Послушай, расскажу я тебе, что случилось с Харасвамином:
В том городе, что стоит на берегу Ганга и зовется Кусумапура[626], жил подвижник Харасвамин, скитавшийся по святым местам. Питался он подаянием, жил в хижине из листьев, построенной им самим на берегу реки, и так предавался подвижничеству, что достиг среди людей высокого уважения.
Случилось однажды так, что когда он вышел за подаянием, завидев его издалека, сказал людям один злодей, завидующий его добродетели: «Знаете ли вы, что этот подвижник плут? Ведь он пожирает здесь всех детей!» Услышав это, другой о том же заговорил: «Истинно, истинно, и я такое от людей слышал!» Тут и третий подхватил: «Так все и было!» Вот и покатилась злая молва, оплетая добрых людей, и слышится и там и здесь, вот уже весь город полон ею. Горожане не выпускали детей из дому, говоря, что Харасвамин уводит детей и всех их пожирает. Собрались в городе брахманы, напуганные гибелью детей, и, посовещавшись, решили изгнать Харасвамина из города. «Чего доброго, разгневается он, да сожрет нас!» — подумали они, однако, в страхе и решили передать ему свой приказ через специальных вестников.
Пошли послы и кричат ему издалека: «Уходи из нашего города. Так мы, дваждырожденные[627], порешили. Таково наше повеление тебе!» — «За что?» — кричит им изумленный Харасвамин. «Да как же, — снова они ему кричат, — ты пожираешь младенцев». Когда такое дошло до его ушей, решил Харасвамин подойти к ним, а они, видя, что он к ним приближается, разбежались в страхе. Воистину, кто сплетням верит, у того нет разума! Стояли они наверху, а хижина Харасвамина была внизу, у самой воды, и вот он стал по имени окликать каждого брахмана, что наверху стояли, а потом крикнул им: «Что это за наваждение нашло на вас, брахманы? Сколько, чьих детей и где я съел? Осмотритесь-ка кругом!»
Услышали брахманы, смотрят кругом и действительно: у всех у них дети живы, играют; за ними и остальные горожане убедились в этом; тогда брахманы и купцы, и весь народ стали говорить: «Ох, глупые мы, по невежеству посчитали злодеем добродетельного человека! Ведь живы дети-то! Да и кому нужно их поедать?» Так говорили во всем городе, а Харасвамин, с чьей головы спала вина, решил из города уйти. Какому же добродетельному человеку захочется жить в такой стране, где без разумения на веру принимают распущенный злодеями слух?! Тогда пали ему в ноги брахманы и купцы и стали упрашивать остаться, и согласился Харасвамин с их просьбой.
Так-то вот злодеи часто возводят ложные наветы на людей, славящихся доброй жизнью. Если злодеям дать хоть малый повод, они действуют, словно масло, попавшее в пылающий огонь. По-моему, доченька, не должно тебе долго пребывать в девичестве, — оно легко уязвимо для злых наветов, и если ты не будешь упорствовать, то облегчишь этим мое сердце».
Но Канакарекха была тверда в своем решении и, не внемля словам отца, ответила ему так: «Вот слово мое — вели разыскать брахмана или кшатрия, кто действительно видел Канакапури, и тогда отдашь меня ему в жены».
Царь, видя, что дочь не уступит и не зная никакого иного средства найти ей мужа, приказал, чтобы со следующего дня всех вновь прибывающих в страну спрашивали и по всей стране под гром барабанов объявляли: «Если какой брахман или кшатрий видел Канакапури, то пусть немедля скажет о том. Ему в жены я, царь, отдам свою дочь, а его самого сделаю наследником царства». И стали об этом каждый день повсюду объявлять, но никого не находилось, кто повидал бы город Канакапури.
Вот первая волна книги «Четыре девушки» в «Океане сказаний» великого поэта Сомадевы.