— В докладе надо «взять быка за рога». Речь строить на фактах.
— Я понимаю…
— Коротко, содержательно, интересно. Тезисы обсудим коллективно.
— Ясно…
— Теперь ведь не только отбарабанить. Но нужно знать и аудиторию. И меньше иностранщины. Не на маленькую группу активистов рассчитывать, а чтобы всем понятно было…
— Я понимаю.
— Интересные факты привести, примеры.
— Конечно…
— Ну, а с чего ты, к примеру, начнешь?
— Я?..
— Да, что ты положишь в основу своего доклада?
— ?!!!
— Что же ты молчишь?
— Спасибо, Ося, за советы, они мне еще пригодятся. Но на этот раз я думаю иначе. Расскажу ребятам просто и понятно о своей собственной работе в коллективе. Расскажу о своих нагрузках, об отношении моем к ним, о моей личной жизни. Как увязывал я ее с общественной работой. Мой доклад будет на тему: «Как я начал работать по-новому». И главное, по-моему, не в докладе, а в прениях. Вызвать ребят на разговоры, вот — моя задача. Вот как я думаю построить свой доклад и по этому поводу я говорил с Якимовым, — он одобряет.
— Ну, как знаешь. Тебе виднее.
Знаем ли мы что делать?
На винтовой лестнице, что вела в помещение завкома, около дверей четверо ребят, терпеливо перекидываясь словами, ждали руководителя политшколы.
— А ведь время-то того… четверть шестого…
— Только четверть? Это ничего… Опоздание министерское.
— Да ведь и ребят нет. Нас только четверо…
— Калачев с Поливцевым в ванне моются. Придут…
— Да собственно и делать-то нечего…
— Как нечего? Что ты, милый?
— Чего милый. Факт. Вначале сколько нас было? двадцать пять, а к концу… сейчас — вот четверо, да и то из нас один староста кружка. А почему так? Скучно… «В каком году был 3-й съезд партии?…» «А что сказал Мартов на этом съезде?» — Эх, «рыдание», одним словом, а не занятия…
— Ты насчет этих вопросов брось дразниться, браток. Нужно нам это знать. Нужно знать почему и когда произошел раскол в партии, когда появились большевики. Не в этом дело. Дело глубже. Ребята сами не идут. Что мол, нам там делать. Велика важность, если я не буду знать историю партии? Не с ней мне, мол, жить. Я лучше технические книжки почитаю, авось, квалификация поднимется, и карманные дела поправятся. Вот в чем гвоздь-то…
— А что, скажи, не верно? Факт… Ну, что мне? Буду я знать историю партии. Да и не только историю… а вообще эконом-политику. А толку? Ну разве при какой-нибудь проверке я окажусь политически грамотным. С этой точки зрения, я, пожалуй, получу пользу… А так в повседневной жизни, на кой мне это?
— Эх, браток, браток… Не понимаешь ты до сих пор, а ведь занятия посещаешь, — вмешался в разговор староста, — неужели по-твоему все, что мы знаем вот здесь в нашем кружке, нужно только для того, чтобы прикрыться при чистке… Плохой же ты тогда комсомолец…
— Ну, пошел, — отмахнулся от него и снова повернулся к первому, — нет все-таки, вот ты… Ты парень умный. Да не смейся, я это серьезно. Всегда споришь с руководом. Всегда расспрашиваешь. Ленина выписал. Для чего собственно все это нужно? Вон, посмотри на беспартийных, ничего-то они не знают. Ни школ, ни заседаний, ну ничевошеньки. Работают, деньгу зашибают и помалкивают в тряпочку. А мы чуть что — нельзя. Вы партийные, комсомольцы. А что мне — больше их нужно? Не больше. Факт. А вот ты беспокойся, вдруг выгонят из комсомола.
— А почему же ты так боишься?
— Да ишь ты, выкинут. Да, и все-таки свыкся с мыслью, что комсомолец… Билет у меня в кармане… обидно как-то…
— Ну, вот, видишь… Вот ты три года в комсомоле. Чувствуешь и очень часто подсознательно, что ты все-таки впереди вот этих беспартийных. Вот поэтому нам нужно знать больше их… Мы же должны будем руководить. А как же, руководить, если сам знаешь не больше чем они. А отсюда и все остальное. Ведь ты благодаря политучебе скорее поймешь, почему так делается, а не иначе. Если ты будешь знать хорошо политическую экономию, то тебе легче будет узнать, как и почему происходит ряд явлений, мимо которых ты очень часто проходишь, не замечая, или не умея их объяснить.
— Это все верно, — вмешался сидящий на перилах Бугрин, — а все-таки на занятиях школы этого не говорят. Вот мы уселись здесь на лестнице и толкуем, как будто бы и веселей чем в школе… Да и понятней как-то. А там… скучно… руковод рассядется, положит ногу на ногу и «чешет» почти все два часа, а мы зеваем да на столе рисуем… Вот в чем дело-то. Вот почему ребята нейдут.
— Да в этом ты, пожалуй, прав… Не умеет у нас руковод как следует подать материал.
Никто на школу достаточного внимания не обращает. Некогда…