Двадцать восемь голов склонились над тетрадями. Двадцать восемь перьев забегали по бумаге, и - увы! - как всегда, Таня высунула кончик языка... Медленно диктуя, Лена ходит между партами, заглядывает в тетрадки.
- Девочка,- наклоняется она к Жене Веселовой,- как ты написала "столица"?
Так начался учебный год.
В переменку ребята выбежали во двор. Мальчики быстро затеяли игру в птаху и лапту, а девочки, взявшись за руки, стали в круг и затянули песню.
Таня носилась с мальчиками за мячом, пока не запыхалась.
Галина Владимировна играла с малышами в гуси-лебеди. Малыши уже освоились в школе и, когда прозвучал звонок, с визгом бросились в класс.
А Саша ходит сумрачный; подвел звено Миша Теплых: не все пионеры собрались в школу.
- Петя,- говорит Саша,- найди Мишку и дай ему жару. Если будет прогуливать, на звено вызовем.
- Верно! - возмущается Петька,- его надо пробрать.
На четвертом уроке Елена Павловна сказала:
- По расписанию у нас должно быть сейчас рисование, но так как у нас еще нет тетрадей и не хватает карандашей, я буду вам читать.
Ребята обрадовались, зашевелились, зашептались, устроились поудобнее на партах.
Елена Павловна развернула газету.
"Подвиг разведчика Сосновского",- прочла она заглавие.
И притихшие ребята слушали, затаив дыхание, рассказ о юном разведчике, ползли вместе с ним по минным полям, перерезали колючую проволоку, часами лежали зарывшись в снег и с торжеством вталкивали в штабную землянку растерявшегося "языка".
Рассказ кончился, а ребята сидели неподвижно... Потом посыпались вопросы. Давно прозвонил звонок, а никто не хватался за сумку...
Елена Павловна, раскрасневшаяся, оживленная, еле успевала отвечать ребятам.
- Ну, как? - спросила Леночка дома, снимая жакетик.
- Что "как"? - не поняла Таня.
- Как я провела уроки? Тебе было интересно? Всё понятно?
- Всё понятно. И очень-очень интересно,- торопится уверить Леночку Таня,- только не арифметика...
- Ну, это я уже знаю,- смеется Леночка,- ты арифметики не любишь.
- А ребята спрашивают: ты нам каждый день читать будешь?
- Постараюсь, на пятых уроках.
Таня виснет на шее сестры:
- Ну, и вправду говорят ребята, что ты самая замечательная учительница на свете!
Будни
Вот и начались трудовые будни. В маленьком домике стало совсем тихо. Таня то в школе, то на огороде. Она старается как можно больше времени проводить во дворе; не хочется идти в молчаливый пустой дом. Леночка очень долго задерживается в школе, там проверяет тетрадки, подготавливает карты и картины к следующему дню, советуется о чем-то со старшими товарищами.
А о Марье Дмитриевне и говорить нечего, она дома почти не бывает: то в школе, то в сельсовете, всё хлопочет, за всем наблюдает. Большое у школы хозяйство! Надо и о дровах, и о крыше, и об учебниках подумать. Да еще собирает Марья Дмитриевна каждую неделю учителей, и они обсуждают всякие дела. Да еще Марья Дмитриевна и третий класс ведет. Все учительницы на ее уроки ходят - учатся. В ее кабинет днем дверь не закрывается: то Власьевна забежит, то учительницы за советом и помощью, а то из сельсовета кто-нибудь. Вот и приходит Марья Дмитриевна домой поздно-поздно, выпьет чаю и ложится спать.
И некому сидеть у румяной толстухи-печки, песни петь, звякать посудой около фырчащего самоварчика. За ненадобностью самоварчик отправлен в кладовую, а вместо него появился скучный чайник.
Русская печка давно не топится.
"Она требует слишком много дров,- сказала Марья Дмитриевна,- а дрова для школы нужны. Мы вполне обойдемся и плиткой".
А раз Марья Дмитриевна сказала,- так это уж сделано. Она, ух, какая строгая!
Таня всё еще присматривается к новой соседке. Марья Дмитриевна никогда не повышает голоса, всегда спокойна, вежлива, сдержанна, но как-то при ней трудно засмеяться, запеть, попрыгать. Она никогда ни о чем не расспрашивает Таню, да ей, правда, и некогда. Частенько подъезжает к дому тележка из сельсовета, запряженная вороной лошадкой. Воронко бьет землю копытом, мотает головой, озорно поводит глазами... Марья Дмитриевна сядет в тележку, возьмет вожжи крепкой маленькой рукой, и Воронко сейчас же остепенится, перестанет капризничать и, покорный приказу, бойко побежит по дороге. Возвращается Марья Дмитриевна из района всегда со свертками, ящиками, пакетами... В школе появились новые карты, новые книги для чтения и даже настольные игры.
И в домике стало чище, удобнее, наряднее. По приказу Марьи Дмитриевны выбелили стены, обили теплым войлоком двери. В сенях появился соломенный коврик, по кухне протянулись половички, на окна встали горшки с цветами.
Но двери в уютный домик открывались редко,- трудно было застать в нем хозяев.
Изредка вечером забежит Галина Владимировна и спросит:
- Марья Дмитриевна дома?
- Нету, нету.
- Ну и хорошо, мне что-то попеть охота, а при ней знаешь, Леночка, мне как-то веселиться неловко, строгая она, что ли?
- Мне кажется,- говорит Леночка,- что у нее какое-то горе. Знаешь, Галочка, она иногда встанет ночью и ходит, и ходит по комнате. А один раз я слышала, что она плакала.
- Ну, всё равно,- легкомысленно машет рукой Галина Владимировна,заведующая она хорошая. Смотри, какой порядок в школе навела. Да и нам с тобой помогает много. А до остального нам дела нет.
- Ты думаешь?..- неопределенно говорит Леночка.
А Марья Дмитриевна и правда много помогает молодым учительницам. То пересмотрит с Леночкой план урока, то книгу принесет: "Вот почитайте, Елена Павловна, это вам поможет в работе". А то проверит с Леночкой тетради и скажет: "Вот на это надо вам обратить внимание..." Леночка очень дорожит занятиями с Марьей Дмитриевной и говорит Галине Владимировне: "Я после разговора с Марией Дмитриевной всегда как-то спокойней работаю".
Но за ласковым словом, за теплом и вниманием Таня и Лена по-прежнему бежали к Власьевне.
Власьевна жила в крохотной сторожке, в которой троим было трудно повернуться. Но там свистал самоварчик, пылала печка, мурлыкал кот, а главное,- Власьевна всегда с интересом выслушивала и Таню, и Лену, давала добрый совет, ободряла и горевала вместе над неудачами.
- Власьевна,- говорит Леночка,- мне так хочется что-нибудь для ребят сделать. Ведь им сейчас нелегко: и школа, и дома работы много, и в колхозе помогают... Отцы на фронте, а матери устают, не до ребят им.
- А ты порадуй их, повесели чем-нибудь.
- Да я и то думаю,- нужно кружок наладить хоровой или пьеску поставить...
- Хорошее дело, хорошее. И ребятам забава, и нас повеселишь.
- Власьевна,- говорит Таня,- знаешь, сегодня коза в обморок упала.
- Какая коза? - волнуется Власьевна.- Уж не наша ли Розка?
- Нет, чужая. Собака на нее выскочила из ворот, а она бежала-бежала, бряк на спину,- и все четыре ноги кверху!
- Да вы-то что смотрели, отогнали бы собаку...
- Мы отогнали.
- А коза?
- Полежала, полежала, встала и пошла.
- То-то,- успокаивается Власьевна.
Но Власьевна редко бывала свободна.
Как звено дружных помогло тете Дуне
После уроков Саша прибежал обратно из деревни на школьный двор.
- Чижик, иди скорей, надо наших ребят собрать, у тети Дуни беда! Машка-свиноматка убежала! Все свинарки с ног сбились, ищут-ищут, никак найти не могут! Идем, поможем!
Ну, Таня, конечно, рада.
Ребята побежали на свиноферму. По дороге захватили Алешу. Забрали с собой подымавшихся к школе Маню и Нюру, крикнули Петьку.
На свиноферме было пусто. Двери на запоре. Все свинарки ушли на поиски.
Нижняя жердь Машкиной загородки была сломана. На столбе виднелись белые прилипшие щетинки, на пыли - следы острых копыт. Загон был неуютен и пуст без огромной хрюкающей Машки.
- Ну и ну! - сказал Саша.- Ишь, какую жердину выломала!