В последних главах изменяется сама география произведения, фактическим центром столицы является уже не императорский дворец, но старая усадьба Тосикагэ, где Накатада начинает строительные работы и куда направлены взоры всех жителей столицы, вплоть до царствующего и отрекшихся от трона императоров. Здесь Накатада будет учить дочь игре на кото. В то же время мать Накатада стареет, мысли ее обращаются к переходу в иной мир, она мечтает об отшельничестве, о служении Будде. В старую усадьбу направляются все, кто хоть что-то представляют собой в столице, там они становятся свидетелями чудес, и сам царствующий император вынужден послать туда придворного, чтобы узнать, что происходит.
Герои романа — представители активной жизни, в конце концов начинают осознавать, что их деятельность сопряжена со злом, что она несет окружающим несчастья и что эта самая деятельность явится препятствием на пути к возрождению в раю Будды в последующих поколениях. Поэтому с такой последовательностью Масаёри пытается исправить зло, которое он причинил влюбленным в Атэмия: он покровительствует Санэтада, добивается возвращения из ссылки Сигэно Масугэ и его сыновей, посылает подарки Накаёри. Сама Атэмия всячески пытается примирить Санэтада с женой. По той же причине император Сага мучается сознанием вреда, который он причинил Тосикагэ, отправив его с посольством в Китай, и выпрашивает у его дочери прощение.
«Повесть о дупле» отличается от других произведений эпохи широтой показа японского общества и изображением реального течения его жизни. Большинство героев, конечно, аристократы, но весьма охотно автор рисует и портреты слуг, например служанки дочери Тосикагэ в первой главе. В галерее персонажей мы находим представительницу торгового сословия, Токумати, жену Михару Такамото. Автор описывает жизнь своих героев в ее повседневности: Дворцовые и частные праздники, обычное времяпрепровождение аристократов, заполненное музицированием, сочинением стихотворений, различными мелкими заботами. С этой точки зрения «Повесть о дупле» является бесценным источником информации о жизни японского общества в X в. Несколькими десятилетиями позже под влиянием «Повести о дупле» подобное описание повседневной жизни было сделано Мурасаки-сикибу в «Повести о Гэндзи».
Автор «Повести о дупле» был одним из редких японских писателей-психологов. Ни в одном из произведений средневековой японской литературы мы не найдем столь тонких психологических портретов в таком широком диапазоне. Для сравнения скажем, что в «Повести о Гэндзи» фиксация ощущений, движений души сочетается с весьма ограниченным числом представленных типов. Мурасаки-сикибу бесконечно нюансирует один портрет изящной, тонкой женщины. Ярким образцом психологического искусства автора «Повести о дупле» является вторая глава, «Тадакосо», с ее портретами стареющей женщины, полюбившей Тикагэ, и самого Тикагэ, к ней бесконечно равнодушного, но который из-за своей слабохарактерности не может оборвать связь.
Одним из самых интересных персонажей «Повести о дупле» является скупой, Михару Такамото. Скупой — популярный персонаж европейской литературы, восходящий к греко-римской традиции. Этот образ имеет ряд устойчивых характеристик; главной является то, что скупой в европейской литературе обязательно стар. Он ничем не занимается (лишь в некоторых случаях это ростовщик), скупость поглощает все его человеческие чувства. В японском романе образ скупого иной. Такамото молод, умен, храбр, может усмирить диких зверей и свирепых воинов, он замечательный администратор, дослужившийся до чина министра.
Герои в «Повести» не делятся на добрых и злых. Исключением являются только Тосикагэ и Накатада, которые с самого начала создавались как образцы идеальных героев. Другие же образы автор наделяет самыми противоположными чертами человеческого характера, создавая сложные типы. Такого разнообразия характеров и такой яркости их средневековая литература Японии больше не знача. «Повесть о дупле» остается в этом отношении явлением исключительным.