Тайно знак мне подаёт, —
приблизился к изгороди, сорвал цветок и тут же увидел дочь Тосикагэ. «Как она прекрасна! И живёт в таком унылом месте…» — подумал юноша, глядя на её удаляющуюся в дом фигуру. Походка девицы пленяла своей грациозностью. Молодой человек был покорён очарованием девицы, но его ждала свита, и ему волей-неволей пришлось двигаться в храм.
Однако в храме, во время исполнения священных песен и плясок, он всё время думал о ней: «Кто она, эта девица, которую я видел днём? Как бы мне встретиться с ней!»
Было уже темно, когда отправились в обратный путь. Возле усадьбы Тосикагэ Молодой господин отстал от свиты, а когда шествие скрылось из виду, подошёл к изгороди и в тишине осеннего вечера стал разглядывать дом. Было очевидно, что сад разбивал человек с тонким вкусом, неторопливо, вкладывая в это душу. Даже заросший, как дикая чаща, сад выглядел очень изысканно. Очаровательны были и деревья, и Ручьи. В зарослях полыни и хмеля распустились осенние цветы, в широком пруду красиво отражалась луна. Не испытывая никакого страха, молодой человек вошёл в эти чудные заросли.
В ветре, дующем с реки, чувствовалась прохлада осени. В густой траве раздавался звон цикад. Ярко сияла луна. Не было слышно людских голосов. Думая о живущей здесь девице, он тихо произнёс:
— В диких зарослях травы
Даже голоса цикад
Так унылы… Неужели,
Схоронившись от людей,
Здесь она одна живёт?
Молодой господин пробрался к дому через высокую траву. Никто навстречу ему не вышел, и только мискант чарующе манил его. В свете луны всё было ясно видно. Юноша подошёл совсем близко к дому, открыл с восточной стороны решётку между столбами и увидел в помещении юную госпожу, игравшую в одиночестве на кото. Заметив его, дочь Тосикагэ тотчас поднялась и скрылась в глубине комнаты.
— Не насытил души твоим, луна, видом[129], — произнёс он и, продолжая стоять у решётки, обратился к девице: — Кто вы? Почему живёте в этом доме? Как ваше имя?
Но она ничего не ответила.
В глубине комнаты, куда она ушла, было темно. Юноша не мог понять, как ему войти. Луна в это время скрылась в облаках, и Молодой господин произнёс:
— Яркая луна
Путника влекла к себе,
Но исчезла за горой.
Он стоит во мгле один,
Грудь его щемит тоска.
И ещё:
— Без следа за цепью гор
Скрылся от меня
Блеск луны, что вдаль манил.
Горько плачу. Где же мне
На ночлег склонить главу?
Наконец он вошёл в дом и, пытаясь найти госпожу, очутился в гардеробной.
Он опять обратился к девице, но и на этот раз не получил никакого ответа.
— Как здесь страшно! Скажите же мне что-нибудь, — просил он её, — знайте, что не легкомыслие привело меня сюда.
Он был очень мил и юн. Девица, вероятно, подумала, что это ещё ребёнок, и произнесла чуть слышно удивительно нежным голосом:
— В жарком воздухе подёнка
Промелькнула. И кто знает,
Кончен век её иль нет?
Я живу. Но сколь отрадней
Мне покинуть этот мир.[130]
Он глубоко задумался и наконец произнёс:
— Почему вы живёте здесь, в таком печальном месте? Из чьей вы семьи?
— К чему вам знать моё имя? — ответила девица. — Моя жизнь — сплошная мука, ко мне никто никогда не заходит. Ваше посещение так неожиданно!
— Но ведь говорят, что и далёкое постепенно становится близким, а неопределённое — прочным. Вы так грустны! Я не мог пройти мимо. У вас нет родителей, и вы, вероятно, несчастны. Кем был ваш отец? — спросил юноша.
— Никто не знал моего отца, и если я даже назову его имя, оно вам вряд ли что-нибудь скажет, — ответила она и очень тихо заиграла на кото, что было около неё.
Слушая, он поразился: «О, как прекрасно она играет!» Так они разговаривали между собой. В ту ночь Молодой господин домой не возвратился.
Он полюбил её сразу, как только увидел грустный её облик, а сейчас, сидя с ней бок о бок, чувствовал, что любовь его возросла в тысячу раз, что любит её всей душой. Ни о чём другом, как быть с ней, он не помышлял и домой возвращаться вовсе не собирался. Однако молодой господин был баловнем семьи, и если родители теряли его из виду хотя бы на миг, то начинали беспокоиться. Но теперь, когда он узнал девицу, он не мог разлучиться с ней даже на мгновение. Он чувствовал, что как только уйдёт от неё, сразу начнёт мучиться тоскою. Терзаясь мыслями о ней и о родителях, юноша сказал:
— Не будь равнодушна ко мне. Наша встреча была предопределена судьбой. Я не могу жить без тебя, но у меня есть отец, которого ты сегодня, наверное, видела. Он не отпускает меня от себя ни на миг и беспокоится обо мне даже тогда, когда отправляется в императорский дворец. Как же он должен волноваться теперь, когда я со вчерашнего вечера нахожусь здесь! Я пробрался сюда тайком, меня никто не видел. Я не смогу навещать тебя так часто, как мне хотелось бы, но как только улучу возможность, я буду приходить ночью или на рассвете. Но действительно ли ты так здесь и живёшь? Живы ли твои родители? А может быть, кто-нибудь навещает тебя?[131] Откройся мне во всём.