— Посмотрите, кто к нам пожаловал! — восклицал хозяин, встречая гостей. — При взгляде на них моим подчинённым остаётся только стыдиться. Сын господина левого генерала Сукэдзуми! Сын господина левого министра Накаёри! Мне действительно стыдно принимать вас в таком убогом помещении.
Госпожа из северных покоев приготовила кото, настроила для совместной игры лютни бива[160] и цитры.
Получив приглашение на это пиршество, левый генерал Масаёри подумал: «Канэмаса устраивает пир по поводу победы в борьбе в своём доме на Третьем проспекте. Он всегда приходит ко мне даже на самые скромные собрания, и я непременно должен пойти на пир к нему. К тому же интересно посмотреть, как приготовит приём эта утончённая госпожа!»
Он отправился на Третий проспект в сопровождении сыновей. Это был человек благородный, все признавали выдающиеся качества его характера, и когда Масаёри появился у Канэмаса, гости единодушно уступили ему почётное место. Прибыл и правый министр, брат Канэмаса. Хозяин был очень обрадован его приездом и благодарил брата.
Наконец прибыли все гости. Перед вельможами и принцами поставили столики из красного сандалового дерева, покрытые узорчатыми скатертями. Перед вторыми военачальниками Личной императорской охраны и перед младшими военачальниками были поставлены столики из цезальпинии. Перед прочими гостями — другие, соответственно их чинам. Подали угощение, и начался пир.
Вышли борцы. Было проведено пять или шесть туров, а затем самые сильные соревновались в перетягивании полотна. Хозяин велел принести приготовленные кото и предложил гостям поиграть на них. Кое-кто из приглашённых начал играть. «Как прекрасно настроены инструменты! Никто из присутствующих не мог бы так хорошо их настроить) восторгались гости и исполняли различные произведения. Играли на кото соло или в сопровождении флейты. Исполнение было замечательно.
Как правило, на таких пирах слугам, сопровождающим гостей, и силачам дарили полотно из провинции Синано, но на этот раз им преподнесли полотно из провинции Муцу. Слуги внесли и поставили перед Канэмаса три столика из цезальпинии, на которых лежал шёлк, полученный из восточных провинций. Вышел парадно одетый управляющий и, вызывая гостей одного за другим, стал вручать им этот шёлк. Начальники эскорта гостей и победители в состязаниях получили по четыре штуки шёлка[161], остальные силачи и слуги — по две. Кроме того, слугам, сопровождавшим вторых военачальников Личной императорской охраны и младших военачальников, было вручено по одной штуке. Принцам, сидевшим на местах у изгороди[162], были вручены шёлковые накидки цвета прелых листьев с красным отливом, затканные цветами, шлейфы, окрашенные соком хризантем, платья из узорчатого шёлка и штаны на подкладке. Советникам сайсё и всем гостям до вторых военачальников Личной императорской охраны были вручены шлейфы из узорчатого шёлка, окрашенные соком трав, китайские платья цвета прелых листьев с желтоватым отливом и штаны на подкладке. Младшим военачальникам и помощникам начальников императорской охраны поднесли шлейфы бледных тонов, китайские платья цвета прелых листьев с жёлтым отливом, штаны, — по красоте окраски подарки не уступали предыдущим. Старшим стражникам вручили летние платья из белого узорчатого шёлка и штаны на подкладке, сопровождавшим слугам и мелким чинам охраны — по паре штанов из белого полотна, а начальникам отрядов — белые летние платья. Не было ни одного человека среди присутствовавших на этом пиру, который не получил бы подарка.
Вручение подарков окончилось, и тогда-то наконец появился императорский сопровождающий Накатада. Генерал Масаёри подозвал его к себе и стал настойчиво угощать вином. Накатада принимал вино с благодарностью, но, почувствовав опьянение после нескольких чашек, начал отказываться:
— Не приведёт это к добру…
— А я, мой милый, и хочу вас напоить, — сказал левый генерал, поддразнивая его. — Надеюсь, что, опьянев, вы перестанете скрывать от нас свои таланты. Я прошу вас поиграть на кото. Если на этом пиру вы не будете играть, это всё равно, что весеннее утро в горах без соловьиного пения или осенний вечер без купающейся в пруду луны.
Левый генерал просил очень настойчиво. Канэмаса ушёл во внутренние покои и принёс кото «рюкаку-фу». Левый генерал взял его и сказал: