Тигомия, восьмая дочь Масаёри, заиграла на стоящей перед ней цитре и произнесла:
— Слышатся звуки цитры…
Но их не сравнить
С голосом вашим глубоким.
Громко волны шумят,
Что встают выше Суэномацу[244].
Санэтада ответил на это:
— Выше морского прилива
Стала река, что слёзы мои наполняют.
Голос мой, вечно стеная,
Будет звучать,
Как немолчно шумит водопад.
* * *Однажды вечером лил дождь. Вода покрыла остров в пруду перед домом. Жалобно кричали птицы нио[245].
В покоях Атэмия находился императорский сопровождающий Накадзуми. Слушая крики птиц, он произнёс:
— Не сдержать птицам нио тоски.
Так высоко от слёз их
Стала в пруду вода,
Что водоросли-жемчуга
Глубоко на дне утонули[246].
— Разве тебе не жаль их? — обратился он к Атэмия.
Она так смутилась, что ничего не ответила.
Накадзуми был превосходным музыкантом. Многие без околичностей предлагали ему своих дочерей в жёны, но он пропускал подобные разговоры мимо ушей. Он пылал любовью к Атэмия, которая была рождена той же матерью, что и он[247], поэтому надеяться на ответные чувства Накадзуми не мог. Юноша учил сестру игре на кото и под этим предлогом проводил в её покоях всё время.
* * *Среди сыновей императора был один, которого все звали господином Камуцукэ[248]. Он был уже в годах. Это был человек криводушный. Видя, что вельможи и принцы хотят жениться на дочерях Масаёри, он подумал: «Вот и мне нужно так сделать!» Он выгнал из дому свою жену, рассудив: «Если Масаёри, в дом которого я собираюсь войти, узнает, что у меня есть, жена, он не согласится отдать мне свою дочь». Камуцукэ ждал своего часа, а подрастающие дочери Масаёри выходили замуж за других. Принца это не обескураживало. «Это ничего. Рано или поздно я всё равно стану его зятем», — думал он.
У Масаёри подросла восьмая дочь, и принц надеялся, что вот она-то обязательно станет его женой, но вдруг узнал, что её: отдали в жёны военачальнику Левой дворцовой стражи. Камуцукэ этому удивился: «Странно! Кажется, что генерал вовсе не думает обо мне».
Камуцукэ много раз посылал письма дочерям Масаёри, но те только смеялись над ним и за глаза поносили его, ответа он никогда не получал. «У него подросла уже девятая. Скажем, что её-то мы больше всего и желаем», — решил принц и написал Атэмия письмо. Но оно произвело на девицу неприятное впечатление, и она на него не ответила.
Тогда принц стал приглашать к себе со всех концов гадальщиков, познавших науку Тёмного и Светлого начал, шаманок, игроков в кости, болтающихся без дела подростков, стариков и старух и у каждого из них просил совета: «Я долго искал себе жену во всех шестидесяти провинциях нашей страны, в Танском государстве, в Силла, в Когурё[249], даже в Индии, но никак не мог найти. Я надеялся, что найду себе пару среди дочерей Минамото Масаёри, которых у него более десяти. Старшая из них въехала во дворец императора, ещё семь так или иначе устроены. А вот о девятой, которая ещё не замужем, по всей стране гремит слава: сравнить, мол, её не с кем. Услышал я эти толки, и запали мне мысли о ней в душу. Однако я просил её отца и посылал письма ей самой, но ни она, ни он до сих пор не согласились на моё предложение. Если служить молебны буддам или пойти на какую-нибудь хитрость, может быть, девица почувствует ко мне влечение?»
Сокэй, настоятель храма Совершенной отрешённости, Содзиин, который находится на горе Хиэй, один из десяти учителей медитации[250], ответил ему:
— Чтобы получить эту девицу в жёны, надо засветить лампаду перед Буддой в главной часовне храма Энрякудзи на горе Хиэй[251]. Кроме того, Великий Сострадающий из Нара и Хасэ[252] выполняет людские просьбы. Надо обойти все земли и везде — в Рюмон, Сакамото, Цубосака и Великом восточном храме[253], — везде, где есть статуя Будды, возжигать перед ней лампаду. Что же касается других богов, то им всем, вместе с индийскими богами, надо сделать подношение митэгура[254]. Если перед многочисленными богами и всеми семьюдесятью тремя тысячами будд ты засветишь лампады и сделаешь им подношения митэгура, будды и боги помогут тебе. И если бы ты даже захотел взять в жёны небожительницу, то и она спустилась бы с небес в твой дом. А уж что до нашего земного мира, то и дочери самого правителя страны не смогут противиться твоим уговорам. А ещё на всех горах и во всех храмах надо заказать службы во здравие подвижников, которые воздерживаются от еды и ничего не имеют.