— Не понимаю, почему вы это поёте, — сказал им Накатада.
Затем, сев в экипаж, он отправился с визитом к своему отцу, левому генералу, и матери.
Следующий визит Накатада нанёс в императорский дворец. Когда он вошёл в караульню, все находившиеся там чины были восхищены его видом. Направляясь к императору, Накатада проходил мимо павильонов императорских наложниц, и они принялись обсуждать его: «Какой изумительный красавец! Давно мы его не видели, и он стал ещё красивее. Как мы завидуем его жене! Не будем называть имён, но сколько женщин добивались любви Накатада! Однако это человек серьёзный, он остаётся верным своей жене. Высочайшая наложница Дзидзюдэн — само совершенство. Считается, что она служит императору наравне с нами, но вся милость государя достаётся только ей. А дочь её затмила для Накатада всех других женщин. Замечательно! Много будет у них сыновей-красавцев, которых будут превозносить за их внешность. Единственное, чем Дзидзюдэн может быть недовольна тем, так это, что дочь её императрицей не станет, и внук не будет наследником престола!» Иные говорили так: «Однако даже при наложнице Дзидзюдэн другие время от времени призываются в покои императора. А вот Фудзицубо, которая служит во дворце наследника престола, поистине несравненна. Наследник даже не вспоминает, что у него есть другие жёны, — и так уже несколько лет. Кроме того, её сын будет, по-видимому, наследником престола. Да, такому положению только позавидовать! Дочь отрёкшегося от престола императора Сага плачет днём и ночью: „Я всё время думала, что эта самая Фудзицубо — ребёнок, и вот из-за неё я должна терпеть такой стыд! Если я вернусь к моему батюшке, он, наверное, Подумает, что я в чём-то виновата, и наследник престола меня изгнал! А если останусь здесь, то так и буду мучиться!" Все дамы, служащие у наследника престола, страдают по этой же причине. Дочь первого министра, госпожа Сёёдэн, живущая в покоях Отражённого света, днём и ночью то громко взывает к богам о помощи, то проклинает богов за их нежелание пособить ей и плачет в голос. Это, конечно, нехорошо, но никакие уговоры на неё не действуют». Так императорские наложницы громко обменивались мнениями.
Архивариус провёл генерала Накатада, который явился для выражения благодарности, к императору.
— Поскольку ты теперь в таком высоком чине, подойди ко мне поближе, — сказал император. И Накатада, исполнив благодарственный танец, поднялся к престолу.
Император некоторое время смотрел на него, не говоря ни слова, и думал про себя: «Я отдал ему в жёны свою дочь, считая её достойной парой ему. Он стал действительно выдающимся человеком. Но любит ли он её?» Наконец он произнёс:
— Почему ты так долго не показывался во дворце? Мы устраивали различные пиршества, и я думал: «Не появится ли Накатада?» — но ты не приходил, и было очень скучно. Мне казалось, что ты должен испытывать к нам родственные чувства, ты же, наоборот, совсем чураешься нас. Мне бы хотелось, чтобы ты почаще бывал здесь!
— Я должен являться во дворец каждый день, — ответил генерал смущённо, — но последние несколько месяцев я был очень занят. От моего деда остались записки, но находились в месте, совершенно для хранения неподобающем, куда они были просто свалены. Несмотря на это, туда никто не мог проникнуть и похитить записки, и всё было в том самом виде, в каком дед оставил. Так их держать нельзя было, и я перевёз найденное к себе. Оказалось, что это подробные извлечения из книг. Я погрузился в чтение, совершенно позабыл об остальном мире и всё время проводил взаперти.
— Превосходное занятие! — воскликнул император. — Когда человек отдаётся изучению всяких разнообразных предметов, это приносит пользу не только ему самому, но и государству. На будущий год к нам должен прибыть гость из царства Когурё, но у нас в настоящее время не так много учёных литераторов, как было раньше. Суэфуса пребывает в унынии. В таких обстоятельствах найденные книги будут очень кстати. Я как раз тут думал, что учёных, подобных твоему деду, теперь нет. Бот уж поистине замечательно, что ты обнаружил его записи и изучаешь их. Там, наверное, собрано много произведений?
— Сохранилось, кажется, всё, ничего не пропало, — ответил Накатада. — Дед был великолепным знатоком литературы и ещё в молодости овладел огромными знаниями. Из всего, что читал, он делал выписки. Записи его очень подробны. Но я обнаружил и другие поразительные вещи, — рассказывай Накатада.
— Что же именно? — спросил император с интересом.
— Старые сборники дома Киёвара, — ответил генерал. — С того дня, как Тосикагэ отправился в страну Тан, отец его начат вести дневник. Кроме того, он сочинял китайские и японские стихи и каждый день до самой смерти записывал всё, что происходило. А ещё там есть китайские и японские стихи моего деда и его дневник до того времени, как он возвратился на родину. Когда его читаешь, ужасная печаль пронзает сердце.
— Почему же до сей поры ты не докладывал мне об этом? — упрекнул Накатада император. — Какими изумительными должны быть стихи и дневники, которые вели погруженные в скорбь отец и сын. Ты появился на свет, чтобы владеть этими благословенными сочинениями. Я хочу их увидеть как можно быстрее.
— Когда я обнаружил эти записи, я хотел было сразу доложить вашему величеству, но в начале своих записей отец Тосикагэ написал: «Эти записи, которые я начинаю в то время, когда мой сын отправился в страну Тан, и буду вести до его возвращения, не должен видеть никто из посторонних. Всё время моя душа будет находиться возле них и охранять их». В завещании же Тосикагэ сказано: «У меня нет наследника, а дочь моя не может понять эти записи. Я предназначаю их моим далёким потомкам. Всё это время моя душа будет охранять их». По этой причине я до сих пор и не докладывал вашему величеству.
— Оба они были мудрыми людьми и, без сомнения, предвидели, что ты, их потомок, обнаружишь эти записи.
— И действительно, в течение многих лет всех, кто приближался к хранилищу, где находились эти записи, — всех постигала смерть. Когда я решил открыть хранилище, люди, Жившие неподалёку, предостерегали меня: «Вы собираетесь совершить страшное дело. Многие нашли здесь свою смерть», — продолжал рассказывать генерал.
— Вряд ли души твоих предков покарают тебя, если ты прочтёшь мне эти записи, — сказал император. — Сегодня ты устраиваешь пир для чинов моей охраны, а когда отдохнёшь от хлопот, приходи во дворец с семейными записями и стихами.
Накатада пообещал показать записи императору, откланялся и отправился к императрице, а затем — к наследнику престола. Он доложил, что явился с благодарственным визитом, и услышал, что наследник престола находится у Фудзицубо. Накатада решил идти в её покои. Повстречав Соо, он заговорил с ней о своих новостях.
— Давно я ничего не писал вам, но сегодня пришёл с выражением благодарности. Вы слышали подобные речи много раз, ничего особенного я сказать не сумею.
Соо передала слова Накатада наследнику.
— Вот как! Да, я слышал, что Накатада стал правым генералом, — сказал наследник. Он рассказал об этом Фудзицубо, и она изумилась.
— Я слышала, что последние два-три года он служил в Императорской охране, и поздравляю его с тем, что он получил повышение. Это замечательная новость. Я желаю ему и в будущем иметь повод являться к нам с подобными визитами.
<…>
— ‹…› Таким образом, вы, вероятно, забудете обо мне, — сказал генерал Соо.[71]
— Ради кого же? — изумилась Соо.
— ‹…› Мои чувства к твоей госпоже неизменны, почему же она так холодна? — посетовал Накатада.
— К чему сейчас говорить об этом? — остановила его ловушка.
— Но вспоминает ли твоя госпожа прошлое? Неужели она всё забыла? А как относится к ней наследник престола? — продолжал расспрашивать Накатада.
— Он относится к госпоже так же, как и раньше, — ответила Соо. — Нельзя сказать, что их отношения очень хороши. Наследник часто сердится на госпожу, а она недовольна и всё время упрекает его. «Мне хочется съездить к родителям, рассеять свою тоску», — просит она, но наследник разрешения ей не даёт. Ни днём, ни ночью она не бывает спокойна.
— А не из-за того ли это всё, что она ревнует наследника к моей сестре, Насицубо? Если так, то и мне лучше к твоей госпоже не приближаться, — забеспокоился Накатада.
71
Прим.51 гл. XIII:
Мията Ваитиро отмечает, что текст всего нижеследующего диалога непонятен.