— Дело совсем не в этом, — успокоила его девушка. — Нет, наследник не забывает ни ту, ни другую и время от времени приглашает Насицубо в свои покои. Бывает, что днём он заходит к Фудзицубо ‹…›. Она всё время погружена в мрачные размышления.
— <…>
— Это так, — согласилась она. — Те, кто раньше поддерживал госпожу ‹…›.
— В таком случае мне бы лучше поговорить об этом, чем о своём назначении. Но доставлю ему удовольствие и как ни в чём не бывало поблагодарю за повышение. — С этими словами Накатада встал и прошёл к наследнику.
После приёма наследник престола сказал Фудзицубо:
— С ним в нашем мире никто не может соперничать. Каких успехов добьётся он в будущем! Глядя на его красоту, родители его должны испытывать страх. Ты, наверное, часто вспоминаешь о прошлом, когда получала от него письма, — поэтому у тебя ни с того ни с сего портится настроение и ты начинаешь злиться на меня? Накатада красивее, ученее и талантливее меня. Но не думаю, чтобы его любовь к тебе была столь глубока, как моя. В моём положении нельзя иметь только одну супругу, но ни сейчас, ни в будущем я не поставлю наравне с тобой ни одну из моих жён. После твоего въезда во дворец ничего подобного и не было. Только у Насицубо доброе сердце и прекрасная внешность, и отец её — человек справедливый. Иногда, беспокоясь о том, что меня осудит Накатада, я призываю её к себе. Но если ты и этим недовольна, я и этого больше делать не буду.
— Вы говорите странные вещи, — ответила Фудзицубо. — Если вы будете относиться к своим супругам так, как раньше, я буду служить безропотно. Иначе пойдут сплетни.
— Я никогда не сделаю того, чего ты не хочешь, — заверил её принц. — Никого не люблю я так, как тебя. Когда ты жила в родительском доме, я всё время мечтал только о тебе. Как я терзаюсь, когда тебе нужно навестить родителей и ты остаёшься у них долгое время! Никогда больше не покидай дворца!
— Но это неразумно. Как можно не показывать родителям наших детей?
— Приглашай их сюда, — ответил наследник. — Пусть они любуются на внуков здесь. Ты можешь встречаться с твоим отцом во дворце, а матери пиши почаще письма. Когда ты отлучаешься к родителям, я скучаю, чувствую себя потерянным, кусок не идёт мне в горло.
Наследник престола решил совсем не давать ей разрешения на отъезд из дворца.
Генерал направился к Насицубо и долго беседовал с ней. Наконец он откланялся. Чины Императорской охраны ждали его. Они поднялись, заиграли на музыкальных инструментах и под звуки музыки сопровождали Накатада до усадьбы Масаёри. Там всё было приготовлено должным образом. С южной стороны перед домом, в котором жил Накатада, были разбиты шатры. Под ними расположились вторые и младшие военачальники Императорской охраны. Пир приготовили так, что придраться было не к чему. Всю ночь исполняли музыку. Поскольку сам Накатада был знаменитым музыкантом, исполнители старались играть как можно лучше.
На рассвете гостям, начиная с младших военачальников Императорской охраны, вручали подарки. Подарки получили и высшие сановники, чего в подобных случаях ещё никогда не делалось. Все получили подарки соответственно своему положению.
Музыка звучала до самого рассвета.
Глава XIV
НАЙДЕННЫЙ КЛАД
(Продолжение)
Дня через два генерал Накатада с книгами, о которых он рассказывал императору, явился во дворец и велел доложить о своём приходе.[72] «Мне стыдно появляться перед ним, — подумал император. — Он настолько великолепен, что невольно вызывает зависть. А я выгляжу дряхлым стариком и позорю свою дочь».
Нарядно одевшись, государь прошёл в помещение для дневного пребывания и, подозвав Накатада, спросил, где книги. Молодой человек поставил перед ним ящик из аквилярии, небольшой китайский сундук из светлой аквилярии и большой из цезальпинии. Император велел открыть их и начал рассматривать содержимое. В ящике было две коробки толщиной в два-три сун, а в них книги на китайской цветной бумаге, сложенной вдвое. Там были сочинения самого Тосикагэ, написанные его собственной рукой уставным почерком, и произведения его отца, старшего помощника главы Палаты обрядов, написанные скорописью.
— Читай мне громко, — велел император, и Накатада, разложив на столике сочинения, написанные уставным почерком, начал читать.
Затем император велел читать немного тише, чем обычно читают декламаторы на пире по поводу любования цветами. Таким образом Накатада прочитал сочинение в семь-восемь страниц. Когда Накатада закончил, император попросил его прочесть снова: один раз по-китайски, другой — по-японски, а те места, которые ему показались особенно интересными, читать нараспев. Голос у Накатада был очень красив, и грустные места он читал с такой печалью, что она отзывалась в сердце императора. Генерал и сам проливал слёзы. При скорбных описаниях император заливался слезами, при особенно интересном повествовании был полностью захвачен читаемым, а при забавном — громко смеялся; он всем сердцем вникал в то, что слушал. Сановники, прослышав, что Накатада читает по повелению императора, поспешили во дворец, но Накатада читал не настолько громко, чтобы его можно было слышать в других помещениях, а в покои, где находился император, никто не смел входить. Придворные могли лишь смутно улавливать то, что там декламировалось.
Накатада оставался во дворце до самого вечера.
— Сейчас ночи длинные, и ночное чтение особенно глубоко проникает в сердце. Не уходи из дворца, — распорядился император.
Был уже вечер, и, отлучившись из помещения, где находился государь, Накатада написал жене письмо:
«Я собрался было покинуть дворец, но государь велел сейчас прервать чтение и продолжить ночью, поэтому я вернуться домой не смогу. Как ты проведёшь такую холодную ночь? Пойди в южный дом и спи вместе с твоей матушкой. До моего возвращения Инумия из-за полога не выноси. ‹…›. Пришли мне платье для моего ночного дежурства здесь. Скучно без тебя, я хоть с платьем поговорю и так усну. Госпожа Накацукаса, прочтите это письмо моей жене».
Получив письмо, принцесса приготовила мужу одежду: ночное платье из красного шёлка на вате, белое из узорчатого шёлка, кунью шубу длиной в шесть сяку, подбитую ватой и на шёлковой подкладке. Завернув одежду, она положила её в короб для платья с золотой обшивкой по краям. Кроме того, она приготовила два однослойных платья из красного узорчатого лощёного шёлка, ночные трёхслойные штаны, верхнее платье, шаровары, нижние штаны из лощёного шёлка. Ароматы, которыми была окурена одежда, и узоры на ней были несказанно хороши. Она послала ему коробку ‹…› и утварь для мытья головы. Дама Накацукаса написала от её имени ответ:
«Посылаю платье, о котором ты просил. Надеюсь, что ночью ты не замёрзнешь. В отношении Инумия сделаю всё так, как ты велел».
— Какое холодное письмо! — пробормотал генерал, прочитав его. Он переоделся в присланное платье.
В это время император позвал Накатада к себе, и генерал отправился в покои государя. Внесли столики для ночной трапезы.
— Здесь ли дама Югэхи? Пусть она позаботится о генерале. Жена его, должно быть, беспокоится о нём. Он будет трапезничать здесь вместе со мной, — распорядился император, и Накатада подали еду с императорского стола.
Государь всё время предлагал ему разные блюда. Возле них находился Пятый принц, сын императрицы. Из Отделения вин принесли вино.
— Если пить вино, то читать нетрудно. Раз уж начальник из моей охраны принёс вино, его надо пить, — сказал государь и предложил чашу Накатада. «Подноси ему почаще», — шепнул он принцу.
— А вот и закуска, — воскликнул тот.
— Прекрасно! — промолвил император. — Угости его как следует. В прошлом году в пятнадцатую ночь ты подносил придворным много чаш. А сейчас угости на славу генерала.
Посмотрев на принесённый кувшин, он решил: «Это ему будет в самый раз» — и предложил Накатада. Молодой человек пил не отказываясь, но не было видно, чтобы он опьянел. Когда он снова сел за книги, при свете лампы лицо его и вся осанка казались особенно красивыми.
72
Прим.1 гл. XIV:
Действие главы относится к двенадцатому месяцу того же года, что и предыдущая глава.