Во-первых, Беатрикс рассчитывала вступить во владение фермой, как только будут подписаны все бумаги, что должно произойти в следующем месяце, и приступить к обустройству дома в ожидании того момента, когда обязательства перед родителями уже не помешают ей самой выбирать себе место для жилья. Однако в настоящее время в доме жил арендатор Джон Дженнингс с женой и двумя детьми, да еще один ребенок должен был вот-вот появиться на свет. Еще прежде Беатрикс решила, что Дженнингсам придется съехать, но сама она ничего не понимала в фермерском деле да и не надеялась приезжать сюда достаточно часто и оставаться так долго, чтобы познать в этом толк, — по крайней мере, пока мать требует от нее столько внимания. Она думала предложить Дженнингсам работать на ферме и дальше, но при этом переехать, чтобы она могла получить дом в свое распоряжение. Беатрикс понимала, как нелегко им будет найти место поблизости по их достатку, и мысль о том, что ей приходится отбирать у них жилище, угнетала ее, а тут еще миссис Дженнингс ожидала малыша.
Однако если быстро растущее семейство Дженнингсов заполнит все пространство небольшого жилого дома фермы, то куда податься самой Беатрикс? Раньше ей приходили в голову мысли, не поговорить ли с мисс Толливер о возможности жить в ее доме более или менее постоянно, но теперь этот вариант отпал. Уж не придется ли ей каждый раз останавливаться здесь, в Зеленой Красавице, где миссис Крук станет совать свой любопытный нос в ее дела, а мистер Крук за каждым ужином буровить ее взглядом взбешенного моржа, на чью территорию она вторглась? Обратиться за советом к отцу она не могла — ведь тот саму мысль о покупке фермы полагал нелепой. Ее брат Бертрам, в общих чертах одобряя планы сестры, как раз в этот период был озабочен своими делами: он только-только приобрел ферму в Шотландии и женился на дочери владельца соседней усадьбы, при этом никому, кроме Беатрикс, не сказав ни слова. Норман, конечно, помог бы ей со всей щедростью души. Он всегда находил разумные выходы из сложных положений, в которые она попадала при издании своих книжек, и за пять лет дружбы и совместной работы она привыкла полагаться на его добрые советы, неизменно учитывавшие ее чувства.
Норман, однако, умер, Бертрам был слишком занят, а отец — недоступен. Ей придется самой преодолевать все эти трудности, сколь бы неприятным делом это ни оказалось. Беатрикс тяжко вздохнула и натянула на себя одеяло до подбородка. Она надеялась, что открывает новую главу в своей жизни, но глава эта оказалась полным-полна нежелательными осложнениями. С этой противоречивой мыслью она пробормотала «Спокойной ночи!» своим зверюшкам — и уснула.
3
Городская мышь встречается с деревенской кошкой
Луна тем временем переместилась на небосклоне, и ее лучи посеребрили полку, на которой мирно дремали миссис Тигги-Уинкль, Джози, Мопси и Мальчик-с-пальчик. Миссис Тигги, точь-в-точь приземистый колючий человечек, пошевелилась, заморгала и засопела. Сопение перешло в хлюпанье, и через мгновение она разразилась оглушительным «апчхи!»
— Куда запропастился мой платок, — забормотала она, шаря по дну своей корзины, которая снабжена была весьма удобным оконцем, позволяющим ей выглядывать наружу. — Ну куда же он подевался?
— Где это мы? — вскрикнул Мальчик-с-пальчик, проснувшись в испуге. — Мы вернулись в Лондон? Умоляю, скажите мне, что мы вернулись в Лондон.
— Отнюдь, — раздраженно откликнулась Джози, — мы вовсе не в Лондоне. Мы в деревне Сорей, вот где. Прекрати наконец пищать и спи!
Тут дверь бесшумно отворилась, и в комнату прокрался маленький терьер. Он быстро обозрел полку, затем встал на задние лапы и принюхался к клетке Мальчика.
— Клянусь усами, это собака! — в ужасе воскликнул Мальчик и забегал кругами по клетке.
Дверь снова открылась, и в комнату проскользнула какая-то тень.
— Да еще и кошка! — завопил Мальчик, подпрыгивая. — Это конец! Мы все обречены!
— Да уймись ты, сделай милость, — не скрывая досады, сказал Плут. — Не ем я домашних зверюшек, успокойся. Они на вкус так же отвратительны, как домашние туфли, а их-то я напробовался — и без всякого удовольствия. Ну а гостя я не стану есть ни при каком раскладе. — Плут сел на полу и повернулся к кошке. — А ты что скажешь, Табиса?
— Никогда не ем тех, кому меня представили, — ответила красивая черно-рыжая кошка, присев рядом с Плутом и облизнув лапку.