— Неужели? — откликнулась Димити. — Как это замечательно!
— Уверяю вас, — сказал викарий, радостно размахивая тростью. — Я сразу узнал гостиную Берты Стаббс, тропинку к Озерной Поляне и деревянные башмаки миссис Келлиторн у крыльца ее дома.
Мисс Вудкок недоуменно заморгала:
— Деревянные башмаки миссис Келлиторн?
— Да, очень милая деталь — самые обыкновенные деревянные башмаки, — продолжал викарий восторженно, — хотя с точки зрения миссис Келлиторн их, может быть, и не стоило рисовать. — Миссис Келлиторн следила за модой, и ей могло не понравиться, что эти грубые старомодные сабо, в которых крестьянки месят грязь, когда ходят на гумно или скотный двор, оказались запечатленными для последующих поколений. — И окошко над дверью почты там тоже нарисовано, — продолжал викарий. — Правда, мисс Поттер изобразила чудесные тигровые лилии миссис Доулинг на двери почты, и это вряд ли понравится миссис Доулинг. А два главных действующих лица этой книги — кошка Рябая Риби и Герцогиня.
— Герцогиня? Уж не коричневый ли шпиц Миранды Роллинс?
— Именно. — У миссис Роллинс было два шпица, один черный и один коричневый. Викарий вздохнул: — Увы, мисс Поттер перепутала имена, нарисовала Чернушку, а назвала ее Герцогиней. Что до людей, то их в книге нету, — поторопился отметить он, чувствуя, должно быть, что это только во благо. Если уж мисс Поттер вместо Герцогини изобразила Чернушку и самым предосудительным образом распорядилась столь ценимыми миссис Доулинг тигровыми лилиями, то обитатели Сорея скорее всего будут рады, что она не нарисовала никого из них.
— Пожалуй, мне стоит взглянуть на эту книгу, — сказала Димити. — Не одолжите ее мне ненадолго? Что если я возьму ее сейчас и верну вам завтра, когда вы придете к чаю?
— Конечно, конечно, — с готовностью ответил викарий. — Буду рад разделить с вами редкое удовольствие. Пойдемте со мной, и я вручу вам книгу.
Когда викарий вышел на порог проводить мисс Вудкок, в ее сумочке лежал маленький томик ценой в два шиллинга. Синий переплет был украшен портретом кошки.
5
Мисс Поттер осматривает свои владения
В это утро Беатрикс поднялась с солнцем и отправилась с миссис Тигги на прогулку среди покрытых росой роз, источавших сладостный аромат. Спутница мисс Поттер служила моделью для иллюстраций к «Повести о миссис Тигги-Уинкль», ее шестой по счету книжке. С момента выхода книги не прошло и месяца, а издатель уже намеревался печатать второй тираж, так что, по всей видимости, ее ожидал такой же успех, каким пользовались другие произведения мисс Поттер и которому она не переставала удивляться. Беатрикс все еще не могла до конца поверить, что такое множество людей желает читать эти истории о кроликах, мышах и белках, и каждый раз, получая отчет о проданных книгах, она поражалась, сколь охотно люди отдают свои шиллинги, умножая ее доход, достигавший весьма внушительной суммы.
Разумеется, деньги и сами по себе оказались вещью совершенно замечательной — на доход от первых книг Беатрикс купила Ферму-На-Холме, но еще более замечательным, чем деньги и возможность их тратить, оказалось то, что они олицетворяли. «Приятно сознавать, что я могу сама зарабатывать себе на жизнь», — писала она Норману, умышленно пряча свою радость за такой сдержанной фразой. На самом деле мысль, что писательский труд может сделать ее независимой, приводила Беатрикс в бурный восторг, она возвращалась к ней по нескольку раз на дню, как юная девушка — к письму от своего возлюбленного, и нежно лелеемая мысль эта наполняла ее сердце ликованием. Эти книги не только заполнили досуг Беатрикс приятным занятием — они открыли двери в ее собственную, независимую жизнь вдали от родительского дома.
Закончив очередную историю, мисс Поттер всегда ощущала какую-то пустоту. Это чувство владело ею и сейчас — возможно, оттого что «Миссис Тигги-Уинкль» стала последней книгой, написанной при жизни Нормана. Ей надо было искать новую стезю в своей работе, и в Сорей она приехала в том числе и для того, чтобы рисовать. Еще при жизни Нормана они говорили о сюжете новой книги — истории лягушки по имени Джереми Фишер. У Беатрикс сохранились кое-какие наброски лягушки, ее домашнего питомца Панча, который умер несколько лет назад. Но ей очень хотелось найти другую модель — крупную зеленую лягуху с самодовольной мордочкой.