Шагая по тропинке, обозначающей южную границу фермы, Беатрикс взглянула в сторону озера и заметила неподалеку беленый домик под высокой ивой. И тут же почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев — верный признак непреодолимого желания нарисовать нечто прекрасное, а крошечный домик и впрямь был очень красив: чистые белые стены, голубая сланцевая крыша и такой же колпачок над трубой, розовые кусты, в беспорядке разбросанные перед крыльцом.
— Что это за дом? — спросила мисс Поттер.
— Мы зовем его Ивовый Дом, — сказал мистер Дженнингс. — Там мисс Кросфилд живет с Джереми, племянником. Она овец держит, для шерсти, ну и прядет, и ткет. А вот как паровые ткацкие станки появились, так плохи ее дела стали. Да и для овец худое время: нынче вместо ковров норовят линолеум стелить.
— Линолеум вредит овцам? — Беатрикс сдвинула брови, вспомнив линолеумные полы в помещениях для прислуги на Болтон-Гарденс. — Как же это получается?
— Тутошние овцы, они хердуикской породы, зимы на здешних холмах им нипочем. А шерсть у них грубая, не мнется, в самый раз для ковров. Да только сейчас все больше в домах линолеум, нашу шерсть теперь не сбыть, фермеры на другие породы переходят. — Дженнингс помолчал. — А жалко. Славные они овцы, хердуики, для наших погод подходящие, болезни их не берут. И к дому приваженные, и не пропадут на бедных выпасах.
— Как это — приваженные? — спросила Беатрикс.
— Дом свой знают, где пастись знают, не сбегут куда не надо.
— Чудесное свойство, — пробормотала Беатрикс. И про себя подумала: знать, где твой дом, — действительно дар, и не только для овец.
— Да уж. А зимой, когда с холмов заметет, запуржит, они и в снегу не пропадут, неделю будут жить в чистом поле, а то и больше, такая у них шерсть.
Размышляя об овцах хердуикской породы, чья шерсть более не пользуется спросом, Беатрикс последовала за Дженнингсом через луг и поднялась по склону холма к огороду, вернее, к тому месту, где она надеялась разбить новый огород. Существующий же, с обряженным в тряпье пугалом, был мал и жутко неряшлив. Животных на ферме тоже оказалось удручающе мало, хотя этот недостаток можно было легко исправить. Похоже, что в этот год арендатор Фермы-На-Холме уделял особое внимание свиньям — тех было предостаточно. Большая часть поголовья оказалась уже проданной, чему мистер Дженнингс был очень рад, поскольку, как он сообщил мисс Поттер, свиньи сожрали почти всю картошку. Оставшимся придется довольствоваться сокращенным рационом.
— Как по вашему мнению, мистер Дженнингс, — спросила Беатрикс весьма серьезно, когда они остановились у ограды скотного двора, — стоит нам держать свиней в будущем году?
— Да уж пожалуй, — ответил Дженнингс, не глядя на мисс Поттер. — Это завсегда дело неплохое. Коли свиньи хороши, на них спрос и там, и здесь, и о тебе слава — мол, у тебя хорошие свиньи. — Опершись о забор, он вынул из кармана трубку и принялся набивать ее табаком из кожаного кисета. — Да только прежде надо бы свинарник подлатать, досок подкупить — подгнили кой-где доски-то, не то сбегут они, свиньи, и будут по деревне шастать, а это негоже, так я говорю?
— Разумеется, негоже, — согласилась Беатрикс, хотя и подумала про себя, что несколько гуляющих на свободе свинок лишь внесут приятное разнообразие в жизнь сельчан. Она наклонилась, чтобы приласкать Плута, который не отходил от нее ни на шаг. — Ну а что вы скажете о коровах? — настойчиво продолжала она. — Я видела только четырех.
— Да уж и коровы, — невозмутимо кивнул Дженнингс. — Тут бы не промахнуться с породой. Эрширские нужны коровы, я вам так скажу. И коли держать больше коров, то надо бы положить новый каменный пол в маслобойне, да и крышу перекрыть. Хозяйка моя говорит, в старой-то маслобойне уж ни сыр, ни масло не сохранишь: крысы там, здоровущие крысы — кошку утащат, если что.