7
У Табисы Дергуньи появляется блестящая идея
У Пышки тоже была весьма важная и интересная тема для обсуждения, и она рыскала по деревне до тех пор, пока не обнаружила Табису Дергунью и Плута на огороде Зеленой Красавицы. Они лениво лежали на травке и наблюдали за тем, как Эдвард Хорсли строит загон для животных мисс Поттер. В точных и лаконичных словах Пышка сообщила друзьям, что именно они с рыжей кошкой видели в саду за Домом-Наковальней, что было сказано на кухне в Береговой Башне об отравлении и что она сама знала о наперстянке, растущей в саду мисс Толливер. Само собой разумеется, она не забыла упомянуть, что мисс Поттер вставила ее в книгу, хотя и обошла молчанием перемену имени героини.
Табиса Дергунья села прямо, прищурилась и прижала уши.
— Тебя вставили в книгу? С какой стати?
— Полагаю, потому, что я умна. — Пышка подняла лапу, любуясь своими острыми когтями. — Ну и конечно же мне нет равных в ловле мышей.
— Положим, мышей ты ловишь не лучше меня, — возразила Табиса. — Этой ночью в кладовке миссис Крук я поймала двух.
— Подумаешь! — отпарировала Пышка. — На днях мы с рыжей…
— Девушки! — тявкнул Плут. — Прекратите пустую болтовню сию же минуту! Пышка, ты уверена, что в Дом-Наковальню пытался пробраться именно Генри Робертс? Я, конечно, знаю, что кошки могут видеть в темноте, но в последние ночи темень была хоть глаз выколи.
Пышка не спешила с ответом, врать ей не хотелось.
— Ты прав, темень была жуткая, — согласилась она. — Я видела низенького мужчину, очень толстого, который пытался протиснуться в заднее окошко дома. Ну кто еще это мог быть, если не Робертс?
— Так все же, влез он в дом или нет? — спросил Плут.
— Этого я не знаю, — сказала Пышка, чувствуя, что переходит от нападения к защите. — Как раз в это время мимо прошмыгнула полевка, и я на несколько минут отвлеклась. — Полевка оказалась жирной и вкусной, так что отвлеклась она не напрасно. — Когда я снова взглянула на окошко, его там уже не было.
— Ты говорила об отравлении, — сосредоточенно сказала Табиса. — Расскажи поподробней.
Пышка окинула Табису недовольным взглядом.
— Я сказала все, что знала. Они там толковали, могла ли мисс Толливер отравиться наперстянкой, и если могла, то был это несчастный случай или…
Закончить фразу ей не пришлось. Табиса резко ударила хвостом по земле и гневно посмотрела на Пышку.
— Да я совершенно уверена, что мисс Толливер не могла отравиться случайно. Это правда, она принимала наперстянку, но прекрасно знала об опасности и была особенно осторожна. — Табиса вздохнула. — Я уже говорила, перед смертью мисс Толливер ела кекс, который ей кто-то прислал, и читала письмо. Никаких лекарств в тот вечер она не принимала и выглядела вполне здоровой. Она была очень довольна тем, как прошел ее день рождения.
— А письмо это пришло вместе с кексами? — поинтересовалась Пышка.
Табиса задумалась.
— Пожалуй, нет. Если мне не изменяет память, эти кексы пришли накануне дня рождения, а письмо — как раз с дневной почтой.
— А уж не… — Плут сосредоточенно замолчал, наклонив голову набок.
— Что ты хотел сказать? — спросила Пышка. Она знала: когда Плут принимает такую позу, у него на уме что-то важное.
— А уж не положил ли кто-нибудь в эти кексы чего-нибудь такого… — Плут мрачно замолчал. — Помните старого Эбенезера, пастуха с Вороньей Скалы? Он положил отраву в дохлую овцу и так прикончил лисицу с тремя лисятами. — В голосе Плута звучала ярость — ведь таких терьеров, как он, разводили специально для охоты на лис, и Плут в охоте не раз участвовал. Он научился любить лис, живущих на холмах: они давали возможность собакам носиться за ними и дарили охотникам сладостное чувство погони. Сама мысль о том, что кто-то отравил лису, вызывала у него отвращение.
Пышка повернулась к Табисе — она чувствовала, что в словах Плута есть нечто, о чем стоит серьезно подумать.
— Табиса, кто прислал эти кексы? Уж не Робертс ли?
— Ума не приложу, — ответила Табиса. — Я была очень расстроена смертью мисс Толливер, и мне не пришло в голову взглянуть на пакет, чтобы узнать, от кого он.