— О да, очень, очень мила, — радостно провозгласила миссис Тигги-Уинкль, стараясь перекрыть своим голосом громкое кудахтанье. К тому же говорить приходилось с полным ртом, ибо она уже успела отвалить в сторону ком влажной земли, под которым обнаружила упитанного червяка никак не короче трех дюймов — превосходное средство утолить легкий голод между завтраком и обедом. — Так славно здесь, под сенью сирени. Я люблю тенистую прохладу, вы же знаете.
— Я бы предпочел солнце, — пожаловался Мальчик-с-пальчик. — Моя женушка Ханка-Манка говаривала, что уж коли приходится вылезать из дома на улицу, то надо хотя бы погреться на солнышке. — Его глаза наполнились слезами. — Милая, милая Ханка-Манка. Пусть моя женушка и покинула этот мир, но она всегда будет жить в моем разбитом сердце. — И он зарыдал так громко, что дальнейших слов несчастного было почти не разобрать. — Я навсегда сохраню ей верность!
Крупная иссиня-черная сорока в опрятном жилете из белых перьев села на крышу клетки.
— Что за шум? — спросила она, кокетливо взмахивая крыльями, чтобы продемонстрировать роскошные перья с отливом. — И что за писк? Кто вы такие?
— Мы приехали из Лондона, — надменно сказала миссис Тигги-Уинкль. — Мы здесь с мисс Поттер.
— Ах, туристы! — В резком вскрике сороки читалось презрение.
В это время Джози, по обыкновению с энтузиазмом искавшая приключений, совала свой нос во все углы их новой резиденции.
— Посмотрите-ка сюда, — крикнула она в великом возбуждении. — Мистер Хорсли позабыл закрепить сетку! — Джози ткнула носом проволочное заграждение, и прежде чем остальные обитатели клетки смогли увидеть, что произошло, голова и передние лапы любопытной крольчихи оказались снаружи.
— Джози! — встревожилась Мопси. — Сию минуту остановись! Ты соображаешь, что делаешь?
— Вылезаю из клетки, вот что, — сказала Джози, энергично отталкиваясь задними ногами и протискивая в щель свою пока еще не вполне свободную вторую половину.
— Нет, Джози, нет! — в ужасе воскликнула Мопси. — Вернись сейчас же!
— И не подумаю, — ответила Джози, приходя в восторг от собственного непослушания. И радостно встряхнув толстым белым хвостиком, окончательно выскользнула из клетки. — Я свободна! — кричала она, весело прыгая на траве. — Я на воле!
— Ну да, на воле, — сказала сорока. — Теперь ты вольна чинить всякие неприятности — и себе, и всем окружающим.
Миссис Тигги-Уинкль встала на задние лапы и смерила крольчиху недовольным взглядом.
— Джозефина, — сказала она строго, — немедленно возвращайся в клетку. Тебе прекрасно известно, что выходить наружу разрешается только в обществе мисс Поттер.
Мальчик-с-пальчик закрыл глаза лапками.
— Ах, Джози, умоляю, вернись! Там, среди дикой природы, ты можешь попасть в беду. Тебя схватит какой-нибудь злобный пес или лиса. — И в ужасе от своего страшного предсказания, он забегал кругами по клетке, вереща тоненьким голосом: — Пес, пес, лиса, лиса…
— Вернись! — с мольбой взывала Мопси, прижимая розовый нос к проволочной сетке. — О Джози, вернись к нам, не подвергай себя опасности, прошу тебя! Ты можешь запутаться в сетке вокруг крыжовника, как Питер. Или миссис Мак-Грегор сделает из тебя начинку для пирога!
— Миссис Мак-Грегор? — Джози только усмехнулась. — Не говори глупостей, Мопси. Нет никакой миссис Мак-Грегор, ее придумала мисс Поттер. — С этими словами она проскользнула сквозь живую изгородь и исчезла из виду.
— Ее съедят! — в отчаянии вскричал Мальчик-с-пальчик. — Мы никогда больше не увидим нашу милую Джози, никогда, никогда!
Сорока шумно расправила крылья и взмыла вверх, проверещав в крайнем возбуждении:
— Конечно же никогда, ты, жалкий мышонок. Она теперь свободна, как птица! Вкусив свободу, только глупец захочет вернуться в клетку.
— Боюсь, сорока права, — печально заметила миссис Тигги-Уинкль. — Джози отнюдь не глупа. Она крольчиха умная и находчивая. Думаю, она навсегда покинула нас.