Взяв предложенную чашку, Беатрикс посмотрела на полуоткрытое окно: было бы любопытно узнать, как выглядит ее сад с такой высоты и какие яблони становятся жертвами деревенских детей; однако увидеть ей удалось только черного кота, мирно дремлющего на карнизе, а за ним — беспорядочное переплетение ветвей и дикого винограда.
— Очень жаль, что нашей сестры Мертл сейчас нет, — сказала Пэнси, угнездив свое крупное округлое тело в кресле. — Она будет счастлива с вами познакомиться, мисс Поттер, ведь вы пишете для детей, а Мертл — учительница. Она возглавляет здешнюю школу.
— О да, — сказала Беатрикс. — Вообще говоря, мы уже виделись. Правда, встреча была короткой. — Она взглянула на миссис Литкоу, прося совета, как ей продолжить.
— Боюсь, что эта встреча и послужила причиной нашего визита, — сказала миссис Литкоу, опуская на стол чашку и наклоняясь вперед. — Я весьма сожалею, что приходится говорить об этом, но мы с мисс Поттер полагаем, что вас следует ввести в курс дела. Нам понадобится ваш совет. — Грейс взглянула на Беатрикс. — Мисс Поттер, не расскажете ли вы о вашей встрече с мисс Краббе?
Испытывая крайнюю неловкость, мисс Поттер поставила чашку и изложила сестрам, что произошло утром в доме Кросфилдов. Когда она закончила свой рассказ, наступила продолжительная тишина.
Тем временем Пышка, сидя на улице под окном, подняла голову и посмотрела на Макса, расположившегося на карнизе.
— Вот видишь? — сказала она тихонько. — А что я тебе говорила?
— Плохо дело, — проворчал Макс. Это был сплошь черный, крепко сбитый, основательный котяра, блистающий полным отсутствием хвоста; особенность эту разделяли все коты мэнкской породы, к которой он принадлежал и происхождение которой (как любил объяснять Макс) восходит к самому Ною, имевшему неосторожность прищемить хвост его предка дверью ковчега. По характеру Макс был скорее пессимистом. — Совсем плохо дело, — повторил он мрачно. — Но я не вижу выхода. Мисс Мертл — женщина вздорная, сама знаешь. Делает все, что ей взбредет на ум, ни с кем не считается.
— А ты не каркай, еще, как говорится, не вечер, — загадочно сказала Пышка. — Надо придумать, как не дать ей поговорить с констеблем.
Сестры испытали шок.
— Боже правый! — в отчаянии вскричала мисс Пэнси, поднеся пухлую руку к округленным губам. — Ай-яй-яй, какой ужас! — Желтые кудри содрогались.
Глаза мисс Виолы стали еще больше и еще темнее.
— Я потрясена, мисс Поттер, — сказала она дрожащим голосом. — Я не нахожу слов. Только тяжелейшее душевное напряжение могло заставить нашу Мертл повести себя столь возмутительным образом. Умоляю, примите наши глубочайшие извинения. — Театральным жестом она прижала ладонь к области сердца. — Искреннейшие извинения, идущие из самой глубины души.
Беатрикс почувствовала облегчение.
— Вы вовсе не должны просить извинения, — заметила мисс Поттер. Хорошо уже то, что сестры не обвиняют в случившемся ее.
— Мы были уверены, — сказала Грейс, — что вам следует все знать. По правде говоря, мы надеялись, что вы… что вы поможете нам удержать Мертл от дальнейших шагов.
— Вы имеете в виду разговор с констеблем? — спросила мисс Виола. Она сморщила красные крепко сжатые губы, как будто ей в рот попало что-то кислое.
Беатрикс кивнула.
— Никто не станет возражать против обращения к полицейскому, если имеется хотя бы намек на доказательство, хотя бы крошечная улика. Но их нет — ваша сестра просто полагается на свое чувство.
Мисс Виола выпрямила свой тонкий стан.
— На чувства Мертл нельзя более полагаться. — Она повернулась к сестре, и в ее голосе зазвучала горечь. — Нам пора признать это, Пэнси. Как ни печально, но мы должны это признать.
— Но, Виола! — вскричала Пэнси, тревожно заколыхав желто-зеленым рукавом, — не слишком ли ты категорична? Не торопишься ли? Мертл всегда отличалась таким сильным характером, была так тверда духом.
— Вот эта сила и твердость духа как раз все усложняют, — ответила мисс Виола. — Мы обе любим ее, Пэнси, но дальше такое терпеть нельзя, на Мертл просто нет управы. — Она повернулась к Беатрикс со страдальческим выражением. — Конечно же все это семейные дела, и вы скорее всего думаете, что их не следует обсуждать с посторонним человеком. Однако наша сестра уже вовлекла вас в свои дела, причем при весьма прискорбных обстоятельствах. Я уверена, что вы заслуживаете полной откровенности. — Тон сказанного, казалось, предполагал: «Хотите вы того или нет, а я вам выложу все правду». — То же, разумеется, относится и к Грейс — вдове нашего любимого викария и верному нашему другу. Мы знаем, что вы не злоупотребите нашим доверием.