— О да, благодарю вас, — отвечала Беатрикс с улыбкой.
Они продолжали путь к Эмблсайду в молчании.
Хотя первая половина дня была ясной и солнечной, за последний час небо на севере и востоке потемнело, его обложили тяжелые грозовые облака, которые громоздились подобно сине-серым клочьям ваты, порывы холодного ветра закружили палую листву. К удивлению Беатрикс, мистер Хилис нарушил молчание и сообщил, что хотел бы кое-что ей показать.
— Вы не будете возражать, если мы сделаем небольшой крюк? — робко спросил он. — Это займет не более получаса.
— Конечно же нет. — Вид надвигающихся туч сообщил ее голосу неуверенность. Эти полчаса могли оказаться решающими при выборе между возможностью остаться сухой и угрозой промокнуть до нитки. — И куда мы поедем?
— Это довольно трудно объяснить, — сказал мистер Хилис после неловкой паузы. — Лучше подождем, пока приедем на место, и вы сами все увидите.
Беатрикс пришлось довольствоваться таким ответом.
25
Сара Барвик удивляет соседей
Димити посвятила это утро прогулке по знаменитым лесам и лугам на холмах Клайф-Хайтс. Поднявшись на вершину Латтербэроу, она села и, любуясь восхитительным ландшафтом, съела принесенные с собой бутерброд и яблоко. На востоке было видно озеро Уиндермир; на севере — прикрытые облаками склоны Локрига, Фэрфилдская подкова, Красная осыпь и Кодейлские вересковые пустоши, а также городок Эмблсайд и за ним — вершина Уансфел-Пайк и гребень Илл-Белл; на северо-западе — крутые обрывы Лангдейл-Пайкс. Поразительное зрелище заставило Димити позабыть и о себе, и о сорейских происшествиях — загадочных событиях в Доме-Наковальне, несчастном случае с мисс Краббе, пропавших деньгах. Они, возможно, показались бы мелочами жителю большого города, где убийства и увечья — дело привычное, но у обитателей тихой деревни не могут не вызывать тревоги.
Покончив с едой, отдохнув и насладившись видом далеких холмов, Димити тронулась в обратный путь, выбрав дорогу мимо Мохового озера — тихого озерка с лесистыми берегами, оживляемыми поздними дикорастущими цветами. Там можно было наловить форелей, понаблюдать, как рыжие белки запасаются на зиму желудями, а если повезет — увидеть промельк лисьего хвоста в подлеске.
В незапамятные времена горы в этой части Англии были покрыты льдом. Крупные озера — Уиндермир, Конистон и Эстуэйт — образовались при движении ледников, выдолбивших котловины в скалистой породе. Небольшие каровые озера — Моховое, Лилейное и другие — лежат во впадинах, процарапанных наступающим и отступающим льдом. Димити почему-то нравилось рисовать в своем воображении, как эти огромные массы льда, перед которыми не может устоять камень, беззвучно спускаются с небесных высот и терпеливо трудятся, вырезая, вылепляя, создавая весь тот пейзаж, который сейчас расстилается перед ее взором. Стоя здесь, на обдуваемой ветрами вершине, она чувствовала себя крохотной частью великого чуда. Да, это была отличная прогулка, думала она, спускаясь вниз по склону.
На Рыночной улице Димити заметила зеленый велосипед, прислоненный к фасаду Дома-Наковальни. Дверь была открыта, все окна распахнуты. На боковом участке ограды висели коврики и половики. По-видимому, мисс Барвик, которую Димити еще не видела, приехала из Хоксхеда провести день в своем доме.
Димити остановилась, удивленно рассматривая велосипед. Разумеется, велосипеды в деревне не были в новинку. Двое-трое здешних мужчин ездили на них, да еще парнишка, который доставлял газету из Хоксхеда. Время от времени среди велосипедистов, проезжающих через Сорей на пути к холмам и вересковым пустошам, попадалась отважная женщина.
Но хотя езда на велосипеде и могла быть последним криком моды среди «новых женщин» в Лондоне, в сельской местности на велосипедисток все еще смотрели с подозрением. Это считалось не вполне уместным. Предполагалось, что оседлавшая велосипед женщина до определенной степени утратила нравственные принципы, нарушает правила приличия или тщится обратить на себя внимание неподобающим образом. Впрочем, Димити подозревала, что за столь критическим отношением кроется осознание того, что женщина на велосипеде обладает большей подвижностью, опасение, что большая подвижность обеспечивает большую независимость, и непоколебимая уверенность в том, что независимость женщины — вещь никуда не годная. Так или иначе, но велосипед мисс Барвик наверняка потряс не одного обитателя деревни.