И вот Антия сидела в темнице вместе с псами, Амфином же утешал ее и, давая псам вдоволь еды, старался сделать их смирными.
V.
Покинув Египет, Габроком, однако, не достиг самой Италии. Противный ветер, гнавший корабль, сбил его с намеченного пути и привел к берегам Сицилии. Путники высадились в городе Сиракузах, обширном и прекрасном. Попав сюда, Габроком решил обойти весь остров и в надежде узнать здесь что-нибудь об Антии стал всех расспрашивать о ней. Юноша поселился недалеко от моря у старика Эгиалея, рыбака по ремеслу. Этот Эгиалей был беден, приехал в здешние места издалека и едва мог прокормиться своим промыслом; однако он принял Габрокома ласково, относился к нему, как к родному сыну, и очень полюбил.
Как-то раз, когда оба уже привыкли друг к другу, Габроком поведал старику свою историю—рассказал об Антии, об нх любви, о долгих скитаниях. В ответ Эгиалей начинает свою повесть.
"Я, дитя мое, — сказал он, — не сицилиец и не из этих мест родом, а спартанец и родился в Лакедемо- не; там я принадлежал к самым знатным людям и был очень богат.
В ранней юности я полюбил девушку спартанку по имени Телксиноя, и Телксиноя отвечала мне взаимностью. Однажды, во время ночных торжеств, мы встретились с ней—обоими нами руководило божество— и вкусили того, ради чего встретились. Довольно долго мы виделись тайно и часто клялись принадлежать друг другу до самой смерти. Но, видно, кто-то из богов позавидовал нашему счастью. Я был еще эфебом, когда родители решили отдать мою Телксищэю в жены молодому спартанцу Андроклу, который уже любил ее. Вначале девушка под разными предлогами откладывала брак, а потом, когда нам опять представился случай встретиться, она согласилась ночью бежать со мной из Лакедемона. Телксиноя, как и я, надела мужское платье, и я обрезал ей волосы; в самую ночь двадьбы мы покинули город и пустились в путь по дороге к Аргосу и Коринфу, а затем сели на корабль и отплыли в Сицилию. Сограждане, узнав о нашем бегстве, приговорили меня с Телксиноей к смерти.
В Сицилии мы жили бедно, но были счастливы: нам всего хватало уже потому, что мы были вместе. Здесь же моя Телксиноя недавно и умерла, но я не схоронил ее; она попрежнему со мной, и я, как прежде, обнимаю ее и целую". С этими словами старик ведет Габрокома во внутренний покойчик и показывает Телксиною, уже состарившуюся женщину, которая ему, Эгналёю, все еще казалась молодой и прекрасной. Тело ее он набальзамировал по египетскому способу, ибо был знаком и с этим искусством.
"С ней, дитя мое, Габроком, я, как с живой, веду беседы, с ней возлежу и с ней разделяю трапезы. Когда, усталый, я возвращаюсь с рыбной ловли, ее вид меня утешает. Ведь не такой, как тебе, видится она мне; я вспоминаю, дитя, как красива она была в Лаке- демоне, как хороша в дни нашего бегства, вспоминаю ночные торжества, вспоминаю наши клятвы".
В конце рассказа Габроком стал плакать: "Обрету ли, злосчастнейшая Антия, тебя когда-нибудь, хотя бы мертвую? Эгиалею дано великое утешение в жизни— тело его Телксинои. Теперь я вижу, что смерть не полагает предела истинной любви. А я блуждаю по морям и землям и до сих пор не могу ничего узнать о тебе. Увы, злосчастное пророчество! Сжалься, Аполлон, возвестивший нам небывалые беды и тяготы, яви конец предреченных мук!"
2. Габроком оставался в Сиракузах, непрестанно тоскуя; старик ободрял его как мог, и вскоре юноша даже занялся вместе с Эгиалеем его ремеслом.
Гиппотой тем временем значительно пополнил свою шайку и решил оставить Эфиопию и взяться за дела покрупнее: мало уже ему было нападать на одиноких путников, оставляя в покое деревни и города. И вот, собрав людей и погрузив всю поклажу (у него было много вьючного скота и немало верблюдов), Гиппотой покинул Эфиопию и выступил в Египет, по направлению к Александрии, снова помышляя о Фппикин и Сирии. Антию он считал умершей. А влюбленный в Антию Амфином (тот самый разбойник, который сторожил ее у ямы) не в силах был расстаться с ней. Охваченный страстью и состраданием к девушке, он не последовал за Гиппотоем. Разбойников было так много, что он сумел незаметно остаться в пещере, захватив припасы, какие удалось собрать. Ночью, когда шайка Гиппотоя напала на египетскую деревню Арею, Амфином отваливает бревна, закрывавшие яму, освобождает Антию и уговаривает ее ничего не страшиться. Девушка все же напугана и полна подозрений; тогда Амфином клянется солнцем и богами Египта блюсти ее чистоту до той поры, пока она сама не пожелает уступить его просьбам. Антия верит клятвам и идет за Амфиномом. Собаки сопровождают ее; став смирными, они привязались к девушке.
Амфином с Антией приходят в город Копт; здесь они решили переждать несколько дней, пока шайка не уйдет вперед. Заботились они и о том, чтобы собаки были накормлены.
Товарищи Амфинома, напав на деревню Арею, перебили многих жителей, подожгли дома и отправились назад другой дорогой—по Нилу. В окрестных селениях они захватывают все челноки и лодки и, погрузившись на них, отплывают к Схедии...[1], затем, выйдя на берег, проходят по остальной части Египта.
1.Текст в оригинале испорчен.
3. Между тем префект Египта получил известие о нападении на Арею, о шайке Гиппотоя и о том, что разбойники пришли из Эфиопии. Снарядив большой отряд, он поставил во главе его Полиида, одного из своих родичей, юношу красивого и храброго, и приказал выступить против разбойников. Приняв командование, этот Полиид встретился с разбойниками под Пелусием; тут же на берегу завязалась битва, и многие пали и с той и с другой стороны. С наступлением ночи разбойники обратились в бегство; большая часть их гибнет от руки воинов, лишь некоторые попадают в плен. Один только Гиппотой, бросив оружие, бежал под покровом темноты и добрался до Александрии, а там, никем не узнанный, сел на корабль и двинулся дальше. Все его помыслы были направлены на Сицилию; там, по его расчетам, было всего безопаснее и легче добыть средства к существованию; ведь он слышал, что остров обширен и богат.
4. Полиид, однако, не удовольствовался одержанной победой и решил двинуться дальше, чтобы очистить Египет от разбойников, в надежде, что ему удастся найти самого Гиппотоя или кого-нибудь из его товарищей. И вот, взяв с собой часть отряда, а также пленников, которые бы указали на своих, если кто- нибудь из них будет обнаружен, он поплыл вверх по Нилу, разыскивая разбойников в городах и собираясь дойти до самой Эфиопии.
Отряд Полиида прибывает в Копт, где находились Антия и Амфином. Девушка была дома, а Амфинома пленные разбойники видят на улице и доносят на него Полинду. Амфинома схватывают, и во время допроса он рассказывает об Антии. Выслушав Амфинома, Полиид велит привести девушку и расспрашивает ее, кто она и откуда родом. Антия не говорит ни слова правды, а уверяет, что она египтянка и была похищена разбойниками. Полиид с первого взгляда полюбил девушку страстной любовью, хотя в Александрии у него была жена. Влюбившись же, он на первых порах старался добиться ее любви щедрыми обещаниями, а потом, по пути в Александрию, когда они остановились в Мемфисе, сделал попытку овладеть Антией насильно. Девушке удалось бежать; она укрылась в храме Исиды и стала взывать к богине: "О владычица Египта, спаси и ныне меня, ведь ты столь часто приходила мне на помощь! Пусть Полиид пощадит ту, которая благодаря тебе сохранила себя чистой для супруга Габрокома".
Полиид, охваченный страхом перед богиней, любовью к Антии и состраданием к ее участи, один, без слуг входит в храм и дает клятву никогда не посягать на Антию и ничем не обижать ее, но соблюдать ее чистоту так долго, как она того пожелает. Ему, влюбленному, казалось теперь, что достаточно хотя бы видеть Антию и говорить с ней. Антия поверила его клятвам и покинула свое убежище, а когда было решено остановиться в Мемфисе на три дня и отдохнуть, она отправилась в храм Аписа.
Это самое почитаемое святилище Египта, и божество дает там прорицания всякому желающему: когда кто-нибудь, войдя в храм, станет молить и просить бога, а потом снова выйдет, дети, находящиеся перед святилищем, иногда в прозе, иногда в стихах предрекают ему будущее.