Самой важной, самой бесспорной из этих новых ценностей была для Ксенофонта любовь. Она выше даже веры в богов, которая служит постоянной поддержкой его героям. В качестве идеала писатель изображает брачные отношения, счастливый союз социально равных людей, основанный на глубоком чувстве взаимной любви.. Для того чтобы в достаточной мере оценить смелость этой идеи Ксенофонта, необходимо ясно представить себе характер греческой семьи того времени. Основой брака была не супружеская любовь,— она совсем не принималась в расчет,—а экономические интересы сторон. В жертву им приносились желания будущих супругов, в особенности—женщины, которая была полностью подчинена мужу; продолжение рода составляло, в связи с необходимостью передачи имущества наследникам, основную цель брака. Отсутствие взаимной склонности делало супругов чуждыми друг другу и вело к обоюдным изменам. Вопреки всему этому Ксенофонт изображает брак, в котором супругов связывает не материальный расчет, а только сила любви; не деторождение, а любовь — вот цель такого брачного союза. Поэтому автор рисует только бездетные супружеские пары — Габрокома и Литию, Левкона и Роду, Эгиалея и Телксиною.
Чувство любви в изображении Ксенофонта резко отлично от обычного плотского эроса древних; оно предполагает, во-первых, взаимность любви и, во-вторых, .знает такую степень интенсивности и продолжительности, при которых необладание и разлука представляются обеим сторонам великим, если не величайшим несчастьем; они идут на большой риск, вплоть до того, что ставят на карту свою жизнь, чтобы только .обладать друг другом, что в древности бывало разве только в случаях нарушения супружеской верности. Необычайной интенсивности влечение героев романа друг к другу не является преувеличением литературного вымысла, а отражает новый для античного человека, глубокий и сложный мир чувств.
Никогда до появления греческого романа супружеская любовь не раскрывалась столь полно и всесторонне. Особенно ясно это видно при сравнении уже упоминавшейся новеллы Ксенофонта Афинского об Абрадате и Панфее с романом его младшего соименника. При почти полном совпадении сюжетов рассказ об Абрадате и Панфее, подобно мифу, лишен самого главного—психологического обоснования, раскрытия особенностей любовного чувства. Мотивы поведения Панфеи, сохраняющей во время плена верность супругу и соглашающейся умереть вместе с ним, связаны с архаическими представлениями о жене как неотъемлемой собственности мужа. К подобным же выводам приводит сопоставление произведения Ксенофонта Эфесского с комедиями Менандра.
Необычность любви-героев подчеркнута фоном, на котором она показана: герои проходят через самые невероятные приключения, попадают в экзотические страны (Египет, Эфиопия). Показательно, чго сам автор настойчиво обращает внимание читателя на это обстоятельство: Габроком и Антия считают пережитое ими необычайными и удивительными приключениями", .повестью, которой никто, пожалуй, не поверит". Разумеется, жена в этом идеальном браке равноправна с мужем и выступает духовно близкой ему подругой и спутницей. В нарисованной Ксенофонтом картине брачных отношений программна каждая деталь: перед глазами читателя встает тот высоким этический идеал, которому надо следовать, такие отношения между супругами, какими они должны быть в противовес реально существующим. Счастливой развязкой романа автор подподчл читателя к мысли, что стойкость человека в борьбе ?а свое счастье способна одолеть все преграды, что истинная любовь супругов является надежным оплотом в жизни. Эта центральная мысль с различными ее оттенками раскрывается на примере трех супружеских пар.
Главные герои романа—Габроком и Антия—идеальные супруги. Они соединились по любви, считая брак единственно возможной для себя формой любовной связи. Сила их взаимной привязанности столь велика, что они идут на тяжелые муки и лишения, готовы пожертвовать жизнью, лишь бы только сохранить верность друг другу. Рассказывая о своих главных героях, Ксенофонт полемизировал с популярным в его время тезисом стоической философии о непротивлении судьбе. Смирение перед роком рассматривалось стоиками как добродетель. Естественно, что автор с его верой в силу человеческой личности и не совсем еще утраченным оптимизмом не мог сочувствовать этому стоическому взгляду. Уже самая завязка романа утверждает активность человека. Родители Антии и Габрокома, получив предсказание оракула об ожидающих их детей тяжелых испытаниях—плене, рабстве, скитаниях,—приходят к решению смягчить, насколько возможно, суровость пророчества и соединить молодых людей браком, словно и это повелел им бог. Точно так же поступают затем и молодые люди: вместо того чтобы покорно ожидать наступления предсказанных бедствий, они— хотя оракул и не требовал их отъезда из Эфеса—покидают родительский дом, тоже для того, чтобы .смягчить этим суровость пророчества". Вся история с оракулом недостаточно убедительно мотивирована (очевидно, в результате сокращения романа), но, как бы то пи было, представители и старшего и младшего поколений пытались, пусть наивно и робко, вступить в борьбу с судьбой. Такое активное отношение к преследующим их несчастьям Габроком и Антня сохраняют на протяжении всего повествования, не отвергая при этом даже столь решительных средств борьбы, как оружие. Полемика со стоической философией этим не ограничивается. В романе есть несколько мест, где принципы стоиков иронически обыгрываются: либо они тут же опровергаются самим ходом повествования, либо вкладываются в уста отрицательных героев и тем самым лишаются всякой убедительности.
Если рассказ о судьбе Габрокома н Антии прославлял победу супружескойлюбви над всеми житейскими невзгодами, то новелла об Эгиалсе н Телксинос повествует о торжестве ее над старостью и смертью. Здесь перед нами снова история супружеской любви, перешагнувшей через все препятствия, пожертвовавшей всем—родителями, отечеством, достатком,—любви, которая длится на склоне лет и не умирает даже после смерти одного из супругов. Третий пример идеального брака—это отношения рабов Лев- кона и Роды. Они также .приподняты" и опоэтизированы автором, хотя супруги—рабы и их связь юридически не признавалась браком. Отношение автора к Левкону и Роде говорит о новой оценке личности. Личность получает самодовлеющее значение вне зависимости от социального состояния человека: рыбак, раб, разбойник, юноша из хорошей семьи уравниваются своими моральными качествами. Этими взглядами обусловлено сочувственное отношение Ксенофонта к представителям низших классов и рабам: писатель рисует людей из народа, самых различных по своим профессиям и месту в жизни. Добрых и хороших людей он видит в любой среде. Таков главарь разбойников Апсирт, справедливый и умеющий мужественно признать своюч неправоту, таков самоотверженный Амфином, носитель почти рыцарского благородства. Обедневший спартанец, старый рыбак Эгиалей нарисован с большой симпатией: он добр, щедр, верен в любви и дружбе. Несколько противоречива фигура разбойника Гиппотоя, хотя автор, поселяя его в конце романа вместе с Габрокомом и Антией в Эфесе, дает тем самым положительную оценку этому образу. С одной стороны, Гиппотой — благородный человек, способный на подвиги и жертвы ради дружбы, с другой—он не раз проявляет ничем не оправданную жестокость и из корыстных целей женится на богатой старухе. С такой же симпатией, хотя и очень бегло, очерчены Ксенофонтом старый, отслуживший срок воин Араке нли не названный по имени житель Ксанфа, купивший Левкона и Роду. Для отношения Ксенофонта к рабам показательно, что ни один из них—а образов рабов в романе довольно много—не охарактеризован отрицательно. Левкои и Рода не столько рабы, сколько постоянные помощники и друзья своих хозяев, их преданность проверена во многих испытаниях и опасностях; раб, педагог Габрокома, до последней минуты своей жизни остается верен хозяину; Клит и Лампон добросердечны и сострадательны. В таких же благожелательных тонах Ксенофонт рисует и представителей высших классов—префекта Египта, иринарха Киликии Перилая. В романе вообще господствует неправдоподобная атмосфера всеобщей любви, взаимной поддержки и согласия: рабы любят своих господ, господа рабов, все необычайно благородны и самоотверженны. Главные герои, Габроком и Аития, окружены всюду (если только в дело не вмешивается страсть, как в случае с Манто, Кюно и Ренеей) в общем хорошими, хотя и не лишенными слабостей людьми; их поддерживает дружба Гиппотоя и Эгналея, справедливость префекта Египта и Апсирта, верность рабов. Сочувствие и привязанность к ним всех окружающих доходят до того, что эфесцы оплакивают разлуку с ними, родосцы ликуют по случаю их счастливого воссоединения, а Левкон и Рода предпочитают свободной и обеспеченной жизни в Ксанфе возвращение в Эфес, чтобы снова занять место рабов в доме Габрокома и Антии.