Эти слова растрогали пастуха, и он понял, сколь нечестивый поступок—погубить ни в чем не повинную и такую прекрасную девушку. Лампон не находит в себе мужества совершить это убийство и говорит Антии так: "Девушка, тебе известно, что Манто, моя госпожа, приказала тебя убить. Но я, страшась богов и щадя твою красоту, решил продать тебя куда-нибудь, далеко отсюда,- чтобы Манто не узнала, что ты жива, и не расправилась со мною жестоко". Антия, в слезах, касается колен Лампона и отвечает: "О боги, о эфесская Артемида, покровительница моей родины! Воздайте этому пастуху за его добрые дела". Она охотно соглашается, чтобы Лампон ее продал, и вот пастух вместе с Антией отправляется в гавань: там он без труда нашел киликийских купцов, отдал им девушку и, получив деньги, возвратился к себе в деревню.
А купцы посадили Антию на корабль и вышли в море; ночью они были уже на пути в Киликию. Но неожиданно налетела буря, корабль потерпел крушение, и лишь немногие, среди них и Антия, добрались до берега на обломках мачт и досок. Берег был покрыт густым лесом. Ночью, когда в поисках пристанища люди разбрелись по лесу, все они были захвачены разбойничьей шайкой Гиппотоя.
12. Между тем из Сирии в Тир приходит раб с письмом Манто к отцу. "Ты отдал меня замуж на чужбину. Антию, которую ты мне подарил в числе других рабов, я за многие ее проступки отослала в деревню. А муж мой, Мирид, постоянно видя там Антию, влюбился в нее. Я не стерпела этого, призвала к себе пастуха и приказала ему продать девушку в какой-нибудь сирийский город".
Узнав содержание письма, Габроком больше не мог оставаться у Апсирта. Тайно от него и от всех домашних он отправляется разыскивать Антию. Придя в деревню, где она жила, Габроком останавливается у того самого пастуха, за которого Манто отдала Антию, и расспрашивает Лампона, не слышал ли он чего-нибудь о некоей девушке из Тира. А пастух и имя ее сразу же сказал, что, мол, Антия, и поведал об их браке, и о своей скромности, и о любви Мирида, и о приговоре Манто, и об отъезде Айтии в Киликию; и прибавил, что девушка постоянно вспоминала о каком-то Габрокоме. Юноша не открывает Лампону своего имени и на следующее же утро отправляется в Киликию в надежде там найти свою Антию.
13. Гиппотой, захватив Антию, пировал со своей шайкой всю ночь; следующий день разбойники посвятили жертвоприношению. Они приготовили все необходимое: статую Ареса, хворост для костра, венки. Обряд у них обычно совершался так: обреченную на смерть жертву, будь то человек или животное, привязывали к дереву, а разбойники, став поодаль, метали свои дротики. Считалось, что от тех, кто попал в цель, Арес благосклонно принимает жертву, а те, кто промахнулись, должны были, чтобы умилостивить бога, начать сначала.
На этот раз в жертву была предназначена Антия. Когда все уже было готово и разбойникам оставалось только привязать девушку, в лесу послышался шум и человеческие голоса,—это приближался иринарх Перилай, один из знатнейших люден Киликни, с многочисленным отрядом. Он напал на разбойников, большую часть их перебил, а остальных захватил живыми; только Гиппотою удалось сохранить оружие и спастись бегством. Антию Перилай взял в плен и, узнав о грозившей ей опасности, проникся глубоким состраданием. Это сострадание стало причиной большого несчастия. Перилай повел Антию и захваченных вместе с нею разбойников в киликийский город Таре. В пути он привык постоянно видеть девушку и мало-помалу влюбился в нее.
Когда прибыли на место, Перилай передал разбойников в руки тюремной стражи, а Антии стал выказывать особое внимание. Был он одинок и бездетен и обладал большим богатством. И вот Перилай просит Антию стать его женой, говоря, что она будет для него всем: и супругой, и возлюбленной, и дочерью. Девушка сначала пробовала возражать, но так как Перилай был настойчив и не желал отступить, Антия, боясь, как бы он не стал действовать решительнее, соглашается на брак. Она умоляет ненадолго, дней на тридцать, отложить свадебные торжества и соблюдать это время ее чистоту. Для этого она придумывает разные отговорки, а Перилай всему верит и дает клятву сохранять девушку чистой, пока не пройдет назначенное ею время.
14. Отложив брак, Антия жила у Перилая в Тарсе.
Габроком в это время был на пути в Киликию; вблизи разбойничьей пещеры (он сбился с дороги) юноша встречает вооруженного Гиппотоя. Разбойник подходит к Габрокому, начинает речь приветствием и предлагает идти вместе. "Кто бы ты ни был, юноша, но ты и лицом хорош и на смельчака похож; скитаешься ты, конечно, не по своей воле, а претерпев какую-то обиду. Давай покинем Киликию и вместе уйдем в Каппадокию и Понт, жкзнь там, говорят, богатая и привольная". Габроком ни слова не говорит о цели своего путешествия и соглашается на уговоры Гиппотоя; они дают клятву быть верными товарищами и помогать друг другу в дороге. Поступая так, Габроком надеялся в этих долгих скитаниях найти Антию. Спутники возвращаются к пещере посмотреть, не осталось ли там каких-нибудь запасов, подкрепляют свои силы и кормят лошадей. (У Гиппотоя тоже была лошадь, которую он прятал в лесу.)
III.
На следующий день они оставили Киликию и направились в каппадокийский город Мазаку, большой и прекрасный. Там Гиппотой рассчитывал набрать лихих товарищей и опять заняться разбоем. Пока дорога шла мимо больших деревень, они ни в чем не испытывали недостатка: ведь Гиппотой знал по-каппадокийски, и его принимали как своего человека. На десятый день молодые люди приходят в Мазаку; они поселились неподалеку от городских ворот и решили несколько дней передохнуть.
Однажды, во время трапезы, Гиппотой стал стенать и плакать. Габроком расспрашивает о причине его слез. "Длинная это повесть,— отвечал Гиппотой,— и похожа скорее на какую-нибудь трагедию". Габроком попросил рассказать и обещал в свою очередь поведать Гиппотою историю своей жизни. И вот (молодые люди были одни), начав издалека, Гиппотой рассказывает о себе:
2. "Родом я из Перинта, что неподалеку от фракийских пределов, и принадлежу к уислу самых знатных людей в городе. Ты, конечно, слышал, как славен Перинт и как богаты его жители. Там в молодые годы я полюбил прекрасного отрока. Он был тоже перинтянин, а звали его Гиперант. Я влюбился с первого взгляда, как только увидел его в гимнасии, и с тех пор не знал покоя. И вот, во время ночного торжества, когда справлялся наш перннтский праздник, я подхожу к Гиперанту и умоляю сжалиться надо мной. Отрок, преисполнившись сострадания, обещает мне все.
Первыми шагами любви были поцелуи, нежные прикосновения, а с моей стороны—и слезы; потом мы стали находить случаи оставаться друг с другом наедине: наш возраст избавлял нас от подозрений. Долгое время мы были неразлучны и нежно любили друг друга, пока некий демон не стал завидовать нашему счастью.
Из Византия,— Византий недалеко от Перинта,—приезжает однажды знатный человек, богатый несметно, а потому высокомерный и заносчивый. Звали его Аристо- мах. Едва приехав-, он, словно злое божество послало его мне на погибель, видит нас вместе и влюбляется в Гиперанта, восхищенный его красотой, которая, впрочем, могла восхитить кого угодно. Аристомах вел себя не так, как того требовала благопристойность, а надоедал юноше своей настойчивостью. Когда же понял, что из этого ничего не выходит (из-за благосклонности ко мне Гиперант никого не хотел видеть), Аристомах обратился к его отцу, человеку дрянному и падкому до денег. А тот охотно отдает ему сына под предлогом обучения: Аристомах говорил, что он учитель красноречия. И вот, взяв Гиперанта к себе, Аристомах сначала держал его взаперти, а потом увез в Византий.