6. Храм Колофонского Аполлона находится недалеко— около восьмидесяти стадиев морем. Здесь оба посланца просят бога дать правдивое предсказание. А так как цель их прихода была общей, Аполлон и дает им одно общее прорицание, слова его таковы:
Знать ли желаете вы и конец и причину недуга? Оба одною болезнью охвачены, в ней и леченье. Вижу: страшны их страдания, муки и скорбь беспредельны. Оба по морю бегут от погони свирепых пиратов. Тяжкое иго мужей, промышляющих морем, познают; Ложем им будет могила и все пожирающий пламень. У многоводного Нила богине священной Исиде Много богатых даров принесут они в честь избавленья, И после всех испытаний удел им положен счастливый.
7. Когда посланные вернулись в Эфес и сообщили слова оракула, родители Габрокома и Антии совсем растерялись и недоумевали, какие беды предстоят; ведь они не понимали вещаний Аполлона— ни того, о какой болезни, бегстве и реке говорит оракул, ни что за оковы и могила впереди, ни того, какова будет помощь богини Исиды. После долгих размышлений они решили смягчить, насколько возможно, суровость пророчества и соединить молодых людей браком, словно и это повелел им бог. Сговорившись так, они решили после брачных торжеств на некоторое время услать детей из Эфеса. И вот уже весь город пирует, все украшено венками, все только и говорят, что о предстоящем браке. Счастливцем называли Габрокома, который возьмет в жены такую красавицу, счастливицей Антию, которая разделит ложе с таким прекрасным юношей. А Габроком, когда узнал и о пророчестве и о браке, всей душой возликовал, что получит Антию; не, страшили его слова оракула, и теперешнее счастье казалось сладким, несмотря на грозящие беды. Радовалась и Антия, что Габроком будет ей мужем; о том, что за бегство и какие злоключения ее ожидают, она даже не думала: Габроком ей был утешением в грозящем горе.
8. И вот приблизился срок брака; справлялись ночные обряды и приносились богатые жертвы богине. А когда все обряды были исполнены и наступила желанная ночь (медленно тянулось время для Габрокома с Антией), девушку, при свете факелов, с пением Гименеев и славословиями, отвели в спальню и уложили на ложе. Брачный покой для них убрали так: золотое ложе багряными покрыли покрывалами, над ложем вавилонской работы полог пестреет; резвящиеся эроты Афродите прислуживают (выткана и сама богиня), верхом на воробьях скачут, венки плетут, собирают цветы. Это—на одной части полога, на другой— Арес не вооруженный, но словно для возлюбленной своей, Афродиты, украшенный, в венке и плаще. Эрот ему дорогу указывает, факел держа зажженный. Под этот полог уложили Антию, к супругу ее введя, и двери заперли.
9. И тут обоих охватила такая робость, что они ни говорить, ни взглянуть друг на друга не смели и лежали, счастьем истомленные, смущенные, смятенные, прерывисто дыша. Они с ног до головы дрожали, а сердца их словно выскакивали из груди. Наконец, Габроком, осмелев, обнял Антию; она заплакала: это душа ее посылала предвестников желания—слезы. "О вожделеннейшая ночь,— говорит Габроком,— прежде чем тебя дождаться, я много ночей провел в горе и слезах. О девушка, ты милее мне, чем свет солнца, и счастливее всех, о ком когда-нибудь говорили люди: любимый стал тебе мужем, и с любимым вместе предстоит тебе и жить и умереть верной супругой". Он стал целовать Антию и пил ее слезы; они казались ему вкуснее самого нектара и сильнее всякого лекарства против боли.