Женщина лишь притворялась непонимающей, поэтому Корэмицу сказал:
– Что ж, наверное, не зря говорят: «Различить не могу…» (101) – И с этими словами вышел, а женщина долго еще печалилась и вздыхала украдкой… Понимая, что у нее могли быть причины вести себя столь осторожно, Гэндзи не стал упрекать ее. «Из женщин этого круга всех милее, пожалуй, Цукуси-но госэти[2]»,– сразу же вспомнил он.
Так вот и получалось, что любая женщина становилась для него источником беспокойства и сердечных волнений. Он не забывал даже тех, с кем виделся лишь однажды, но чаще всего это его свойство увеличивало еще более страдания его возлюбленных, хотя, казалось бы…
Как Гэндзи и ожидал, в доме, куда лежал его путь, было тихо, безлюдно, и невольная печаль сжала сердце.
Прежде всего он прошел в покои нёго Рэйкэйдэн. За беседой о делах минувших времен не заметили, как спустилась ночь. На небо выплыл двадцатидневный месяц, в саду под высокими деревьями сгустились тени, в воздухе разлилось дивное благоухание цветущих возле дома померанцев.
Нёго была уже немолода, но привлекала чрезвычайной утонченностью и душевным благородством. «Государь никогда не удостаивал ее исключительным вниманием,– подумалось Гэндзи,– но всегда ценил ее чувствительное сердце и приветливый нрав». Тут нахлынули на него воспоминания об ушедших днях, и он заплакал. Где-то рядом кричала кукушка – уж не та ли, что была наограде у Срединной реки? «Может, прилетела вслед, за мной?» – подумал Гэндзи, и прекрасное лицо его приобрело какое-то особенно трогательное выражение.
– «Как только она догадалась?» (102) -тихонько произнес он.-
Мне следовало бы приходить сюда каждый раз, когда меня начинают мучить воспоминания. В беседах с вами я черпаю утешение, но одновременно они становятся для меня источником новых печалей. Вослед за переменами в мире меняются и люди, все меньше становится рядом тех, с кем можно было бы поговорить о прошлом. Представляю себе, как трудно вам развеять тоску…
Видно было, что перемены, в мире происшедшие, глубоко затронули его душу, но столь совершенна была его красота, что она лишь выигрывала от выражения печальной задумчивости, появившегося на его лице
ответила нёго, а Гэндзи подумал: «Никто другой не сумел бы так сказать».
Словно невзначай перешел он в западные покои. Столь редкий гость, да еще красоты, невиданной в мире… Разумеется, женщина быстро забыла свои горести. С обычной нежностью беседовал он с ней, и разве можно было заподозрить его в неискренности?
Все женщины, с которыми встречался он вот так, от случая к случаю, были особами незаурядными, каждая обладала своими достоинствами, и ни одну нельзя было назвать вовсе никчемной. Возможно, поэтому Гэндзи в течение долгих лет неизменно оказывал им расположение, и они отвечали ему нежной привязанностью. Разумеется, бывало и так, что какая-то из его возлюбленных, обиженная недостаточным, как ей казалось, вниманием с его стороны, устремляла свое сердце к другому, но Гэндзи смирялся, видя в этом лишь очередное проявление непостоянства мира. Вот и та, в доме у Срединной реки, тоже, как видно, переменилась к нему…
Сума
Дайсё (Гэндзи), 26-27 лет
Госпожа из Западного флигеля (Мурасаки), 18-19 лет,– супруга Гэндзи
Обитательница Западных покоев, особа из Сада, где опадают цветы (Ханатирусато),– возлюбленная Гэндзи (см. гл. «Сад, где опадают цветы…»)
Вступившая на Путь Государыня (Фудзицубо), 31-32 года,– бывшая принцесса из павильона Глициний, супруга имп. Кирицубо
Маленький господин из дома Левого министра (Югири), 5-6 лет,– сын Гэндзи и Аои
Левый министр, Вышедший в отставку министр,– тесть Гэндзи
Самми-но тюдзё, Сайсё-но тюдзё (То-но тюдзё) – брат первой супруги Гэндзи, Аои
Госпожа Тюнагон – прислужница Аои
Госпожа Сайсё – кормилица Югири
Старая госпожа, госпожа Оомия (Третья принцесса) – супруга Левого министра, мать Аои и То-но тюдзё
Принц Соти (Хотару) – сын имп. Кирицубо, младший брат Гэндзи
Найси-но ками (Обородзукиё) -дочь Правого министра, придворная дама имп. Судзаку, тайная возлюбленная Гэндзи
Нёго Рэйкэйдэн – бывшая наложница имп. Кирицубо, сестра Ханатирусато
Укон-но дзо-но куродо – приближенный Гэндзи, сын Иё-но сукэ
Омёбу – бывшая прислужница Фудзицубо, теперь прислужница ее сына, будущего имп. Рэйдзэй
Принц Весенних покоев (имп. Рэйдзэй) – сын Фудзицубо
Ёсикиё – приближенный Гэндзи
Сёнагон – кормилица Мурасаки
Монах Содзу – брат бабки Мурасаки
Дама с Шестой линии (Рокудзё-но миясудокоро), 33-34 года,– мать жрицы Исэ, бывшая возлюбленная Гэндзи
Государь (имп. Судзаку) – сын имп. Кирицубо и Кокидэн
Корэмицу – приближенный Гэндзи
Цукуси-но госэти – дочь Дадзай-но дайни, очевидно возлюбленная Гэндзи
Вступивший на Путь из Акаси – бывший правитель Харима, отец госпожи Акаси (см. гл. «Юная Мурасаки»)
Госпожа Акаси, 17-18 лет,– дочь Вступившего на Путь
С каждым днем невзгоды Гэндзи лишь множились, все тяжелее становилось ему жить в этом мире, и стал он подумывать: а не покинуть ли ему столицу? Кто знает, может, худшее еще впереди, так стоит ли оставаться здесь, делая вид, будто ничего не происходит?
Гэндзи слышал, что побережье Сума[1], некогда служившее пристанищем для вполне достойных людей[2], ныне представляло собой глухую, безотрадно унылую местность, где даже хижины рыбачьи нечасто встречались. Но разве лучше жить в месте шумном, многолюдном?.. С другой стороны, если поселиться так далеко, тоска по оставшимся в столице может оказаться невыносимой…
Мучительные сомнения терзали душу Гэндзи, он вспоминал прошедшее, размышлял о грядущем, и грудь сжималась неизъяснимой томительной тоской.
Слишком многое в этом, таком чуждом ему теперь мире удручало Гэндзи, но расстаться с ним было нелегко – и прежде всего из-за юной госпожи. Он видел, что с каждым днем она становится все печальнее, и сердце его разрывалось от жалости. Даже теперь, оставляя ее на какие-то два или три дня и зная, что они непременно свидятся снова (104), он невольно тревожился, да и она чувствовала себя без него одинокой и беспомощной. А если он уедет, сколько лет придется жить в разлуке? Слишком неопределенным был конец лежащего перед ним пути, и мог ли он надеяться, что пределом его будет новое свидание? (105) Мир так непрочен, легко может статься, что «в последний раз вышел он за ворота…» (106) У него даже возникла мысль: а не взять ли потихоньку и ее с собой? Но обрекать ее, такую нежную, на безрадостную жизнь у моря, где никто, кроме волн и ветра, не разделит их одиночества… «О нет, тогда у меня будет еще больше причин для беспокойства…» – подумал он, а она, проникнув его мысли, почувствовала себя обиженной и даже попыталась намекнуть, что готова сопутствовать ему на самом трудном пути.
2
1
Сума – местность на побережье Внутреннего Японского моря в западной части о-ва Хонсю (провинция Сэтцу, недалеко от границы с провинцией Харима)
2
Это же стихотворение есть в антологии «Сёкукокинсю» (1265), где к нему дается следующее пояснение: «Когда был в земле Цу, в месте, что зовется Сума, сложил…» Других свидетельств об этом изгнании не сохранилось