Государь и тот с трудом скрывал волнение. Видно было, что сегодня он уделил исключительное внимание своему наряду. Он очень похудел за последнее время, изнуренный постоянным недомоганием, но со вчерашнего дня ему было немного лучше. Увлеченные неторопливой беседой, они не заметили, как стемнело. Вот на небо выплывает светлая луна Пятнадцатой ночи, вокруг царит тишина. Государю с необыкновенной ясностью вспоминается прошлое, и увлажняются рукава его платья. Беспричинная тоска овладевает душой…
- Немало лун и лет прошло с тех пор, как во Дворце в последний раз звучала музыка. Увы, старые мелодии давно уже не радовали моего слуха,- сетует Государь.
говорит Гэндзи, а Государь, растроганный и смущенный, отвечает:
Нельзя было не залюбоваться его нежной красотой.
Прежде всего Гэндзи занялся подготовкой Восьмичастных чтений в память об ушедшем Государе. Навестил он и принца Весенних покоев, которого нашел повзрослевшим и похорошевшим. Принц так искренне обрадовался встрече, что Гэндзи едва не заплакал от умиления.
Принц Весенних покоев многих превосходил умом и дарованиями, поэтому вряд ли что-то могло помешать ему стать в будущем властителем мира.
После того как улеглось волнение, владевшее душой Гэндзи в первые дни после возвращения в столицу, он навестил Вступившую на Путь Государыню, и нетрудно предположить, что в их встрече было немало трогательного.
Да, вот еще что: в Акаси с «возвращающейся туда волною» Гэндзи отправил письмо. Написанное тайком от посторонних глаз, оно было очень нежным:
К тебе устремляются думы» (145, 146)
А дочь Дадзай-но дайни, госпожа Госэти, тайно питавшая к Гэндзи нежные чувства, была даже несколько огорчена, узнав о его возвращении в столицу, и, как видно предупредив гонца, чтобы сохранил ее имя в тайне, отправила ему такое письмо:
Узнав ее почерк, который за это время стал еще совершеннее, Гэндзи написал:
Когда-то он находил эту женщину чрезвычайно привлекательной, и письмо пробудило в нем приятные воспоминания, но теперь Гэндзи вел себя более сдержанно, чем прежде. Даже с обитательницами Сада, где опадают цветы, он сообщался лишь письменно, и потому теперь у них было еще больше причин для досады, хотя, казалось бы…
У прибрежных буйков
Дайнагон, министр Двора (Гэндзи), 28-29 лет
Государь (имп. Судзаку) - сын имп. Кирицубо и Кокидэн
Государыня-мать (Кокидэн) - мать имп. Судзаку
Найси-но ками (Обородзукиё) - придворная дама имп. Судзаку, тайная возлюбленная Гэндзи
Принц Весенних покоев (будущий имп. Рэйдзэй), 10-11 лет,- сын Фудзицубо
Вступившая на Путь Государыня (Фудзицубо), 33-34 года,- супруга имп. Кирицубо, мать имп. Рэйдзэй
Великий министр, Высочайший попечитель, бывший Вышедший в отставку министр (Левый министр), 62-63 года,- бывший тесть Гэндзи
Сайсё но тюдзё, Гон-тюнагон (То-но тюдзё) - брат Аои, первой жены Гэндзи
Госпожа из Западного флигеля (Мурасаки), 20-21 год,- супруга Гэндзи
Госпожа Акаси, 19-20 лет,- дочь Вступившего на Путь из Акаси, возлюбленная Гэндзи
Особа из Сада, где опадают цветы (Ханатирусато), - возлюбленная Гэндзи, сестра нёго Рэйкэйдэн
Принц Хёбукё (Сикибукё) - отец Мурасаки
Носитель колчана, Югэи (Укон-но дзо-но куродо) - приближенный Гэндзи, сын Иё-но сукэ
Ёсикиё - приближенный Гэндзи
Корэмицу - приближенный Гэндзи
После того как Гэндзи столь ясно увидел во сне ушедшего Государя, беспокойство не покидало его, он помышлял лишь о том, как облегчить бремя, отягощающее душу отца. А потому, вернувшись в столицу, незамедлительно приступил к подготовке Восьмичастных чтений. Решено было провести их на Десятую луну.
Теперь люди склонялись перед Гэндзи совершенно так же, как в прежние времена. Лишь Государыня-мать, страдавшая от тяжкой болезни была неутомима в своем недоброжелательстве. «Жаль, что не удалось от него избавиться»,- думала она, но Государь оставался верным завету отца. Все эти годы не оставляла его мысль о возмездии, и, только восстановив Гэндзи в правах, он почувствовал некоторое облегчение. Глазная болезнь, которая прежде доставляла ему столько мучений, тоже не возобновлялась, но, терзаемый мрачными предчувствиями, он думал лишь о том, что жизненный срок его близится к концу и недолго осталось ему быть государем. Он часто призывал Гэндзи и доверительно беседовал с ним о делах этого мира, а поскольку вершились они теперь в полном соответствии с его желаниями, люди безмерно радовались и восхваляли его.
Близился день, намеченный Государем для отречения, и, глядя на Найси-но ками, которая целыми днями предавалась унылым размышлениям о будущем, он чувствовал, как от мучительной тревоги сжимается его сердце.
10
11