Кормилица, улучив миг, сообщила о том Государю.
— Я намекнула о нашем деле одному человеку, — сказала она, — и он полагает, что в согласии господина с Шестой линии можно не сомневаться. Он будет только рад, ибо таким образом исполнится его давнее желание. И если Государь соизволит принять окончательное решение, этот человек берется стать посредником. Но меня одолевают сомнения. Бесспорно, господин с Шестой линии не оставляет попечениями ни одну из обитательниц своего дома: каждая получает то, на что вправе рассчитывать. Но даже простой женщине неприятно видеть рядом с собой соперниц, имеющих равное с ней право на благосклонность супруга. А тем более принцессе... Можем ли мы поручиться, что ей не придется сетовать на судьбу? К тому же есть немало других людей, которые почли бы за счастье... По-моему, следует все хорошенько обдумать, а потом уже и решать. Нынешние молодые женщины, даже самые благородные, как правило, стремятся к самостоятельности, всякая желает сама располагать собой. Но принцесса слишком неискушенна в житейских делах, ее беспомощность вызывает тревогу. Возможности же прислуживающих ей дам ограниченны. К тому же, как бы опытна ни была служанка, если действия ее не подчинены воле хозяина, трудно избежать неприятностей. Словом, так или иначе, без надежного покровителя положение принцессы будет весьма шатким.
— Вы правы, — отвечает Государь. — Я и сам немало размышлял над этим. Стать супругой простого подданного — незавидная участь для дочери Государя, тем более что высокое рождение не спасает женщину от разочарований и огорчений супружеской жизни. Поверьте, мне мучительно трудно решиться на этот шаг. Но разве лучше положение незамужней принцессы, которая, потеряв близких и лишившись защиты, принуждена жить одна, ни в ком не видя опоры? В старину в сердцах людей было больше почтительности, да и запреты имели над ними большую власть, но в наши дни то и дело слышишь О поступках крайне дерзких, граничащих с грубым насилием. Женщина, еще вчера окруженная спокойствием и довольством в доме благородного отца своего, сегодня по милости какого-нибудь низкого, никчемного вертопраха становится всеобщим посмешищем. Жестоко обманутая сама, она лишает доброго имени ушедшего отца, заставляя его и в ином мире испытывать муки стыда. Таких случаев я знаю много, и, право же, неизвестно еще, что лучше. Каждый человек, высокого он звания или низкого, имеет собственное предопределение, коего никому не дано постичь, и могу ли я не беспокоиться за будущее дочери?
Я глубоко убежден, что самое правильное для женщины — отказаться от собственной воли и слушаться тех, кто ее опекает, независимо от того, хороши их советы или дурны. Может статься, что ее ждет неудача — у каждого ведь свое предопределение, — но по крайней мере ей не придется мучиться сознанием собственной вины. Бывает, что на долю женщины выпадает счастливая судьба и со стороны ее жизнь кажется вполне благополучной, лучшего вроде бы и желать нечего. Однако, если действовала она единственно по своему разумению, втайне от родителей и вопреки их советам, нельзя не осудить ее, ибо нет большего порока для женщины, чем своеволие. Даже простые люди порицают подобное поведение, полагая его слишком легкомысленным. Бывает, впрочем, и так, что женщина неожиданно, сама того не желая, оказывается связанной с человеком, решительно ей неподходящим. Причиной тому чаще всего становится ее собственная беспечность и неразборчивость прислуживающих ей дам. Принцесса совсем еще беспомощна в житейских делах, и ни в коем случае нельзя допускать, чтобы участь ее решалась по произволу прислужниц. Если об этом станет известно в мире, можно ждать любых неприятностей.
Так, Государь не мог не беспокоиться, оставляя принцессу одну, и прислуживающие ей дамы со страхом смотрели в будущее.
— Я надеялся, что буду заботиться о ней до тех пор, пока она не начнет понимать... — продолжал Государь. — Но, увы, скорее всего я не успею даже осуществить давнее свое желание. Так что медлить нельзя. Я не знаю человека надежнее министра с Шестой линии, ибо он постиг душу вещей, и, как ни велико число женщин, в его доме живущих, стоит ли обращать на это внимание? В любом случае многое будет зависеть от самой принцессы. Министр живет спокойной, размеренной жизнью и по праву считается образцом добропорядочности. На него можно положиться с большей уверенностью, чем на кого бы то ни было. Разве сумею я найти лучшего зятя? Разумеется, нельзя не отдать справедливой дани достоинствам принца Хёбукё. Он одних с нами кровей, и пренебрегать им недопустимо. Принц обладает тонкой, чувствительной душой, но боюсь, что ему недостает основательности; всем известно, сколь непостоянен он в своих сердечных привязанностях. Могу ли я доверить ему дочь?