– Понятно, – сказал Соловей. – Только и меня пойми. Я ведь тоже долго тянуть не смогу. Мои клиенты могут для тебя и других – более шустрых исполнителей подыскать.
Слон, который оказался невольным препятствием на пути к лучшей жизни для нескольких людей, виновато поднял хобот и попытался протрубить в своё оправдание, но вместо этого громко чихнул. Слякотная московская осень оказалась сильнее могучего организма.
***
Слон серьёзно заболел. С каждым днём он всё сильнее чихал и кашлял. Фариз поил его горячим вином, поддерживал огонь в железных корзинах, пытался как мог утеплить неуютный зверинец. Но холодный ветер задирал края самодельной парусиновой палатки и выдувал с трудом накопленное тепло.
Никита старательно помогал ему. Вместе с остатками водочного похмелья постепенно выветрилась и обида на бывшего приятеля. Казалось, что зря он всё это затеял. Фариз, может быть, и не писал ту записку, а Лиза, может быть, и не читала её вовсе, а так просто случайно подобрала с пола и положила в сумку. Вдобавок ко всему и со слоном проблемы начались. Что будет, если он помрёт? – думал Никита. – Опять в Земский приказ возвращаться. На жёсткую дубовую скамейку, к перу и чернилам. Марать пальцы, переписывая бесконечные бумаги, разбираться в чужих скучных делах, мечтать о повышении жалования на три копейки… Тоска зелёная! Болото!
Фариз тоже думал. Никиту он не боялся: если сразу не убил, то и теперь не убьёт. А вот, как объяснить русскому царю, почему он не уберёг ценный подарок. И что Алексей Михайлович ещё напишет по этому случаю шаху. Может оказаться, что из-за несчастного животного испортятся межгосударственные отношения. Не дай бог, ещё война начнётся. И по более мелким поводам между государями конфликты случались. А тут всё-таки целый слон – предмет очень даже крупный и заметный.
В отличие от мужчин Лиза думала мало. Она покорно ждала и тихо надеялась на скорую развязку. Но дни тянулись скучно и медленно. Никита каждый вечер возвращался домой поздно, быстро ужинал, неласково бурчал себе под нос о проблемах на работе и заваливался спать. Подруга, информированная о всех делах, происходящих на пять вёрст вокруг Красной площади, рассказала, что слон заболел и не сегодня-завтра сам околеет без посторонней помощи. И тогда уж, наконец, свершится задуманное – откроется дорога к светлой новой жизни, и всем будет хорошо. Кроме Никиты, конечно. Да и он, как видится, скорее всего не пострадает.
Но неожиданно, как это обычно и бывает на Руси, произошли несколько событий, которые изменили планы героев нашей истории.
Первое событие случилось непосредственно в царском дворце.
Придворный лекарь – англичанин Самюэль Коллинз получил из Лондона письмо, содержание которого он сообщил государю лично во время утреннего осмотра. В послании говорилось, что в английской столице началась эпидемия бубонной чумы. Масштаб заболеваний значительно меньше, чем был во время эпидемии «чёрной смерти», почти за триста лет до этого, но тоже весьма значительный. Городские власти организовали по этому поводу специальную санитарную службу. Когда кто-нибудь умирал, били в колокол, и на этот скорбный звук приходил специально обученный чиновник – «искатель смерти». Он осматривал труп и определял причину. Если фиксировалась смерть от чумы, то дом вместе со всеми обитателями закрывался на 40-дневный карантин, а у дверей выставлялся караул, который следил, чтобы люди не разбегались раньше срока. На стене заразного дома рисовали красный крест и делали надпись «Господи, помилуй нас».
Как водится, с принятием социальных ограничений начала процветать коррупция. Для «искателей смерти» это было самое доходное время: за небольшое вознаграждение они фиксировали вместо чумы другую причину смерти, и эпидемия свободно распространялась по городским трущобам. К тому же, малограмотный народ считал причиной смертельной болезни не каких-то маленьких блох или переносящих их крыс – с ними они давно уже свыклись и научились жить в близком соседстве, – а иные, неведомые силы.
Шибко умные говорили про ядовитые испарения земли, необычную погоду и заболевания домашней скотины. Но им мало кто верил. Большая часть лондонских обывателей не сомневалась, что причиной страшной напасти является комета, появившаяся в осеннем небе и висевшая там до января 1965 года. А шибко глазастые разглядели даже мелкие подробности: сияющее в ночной вышине чудовище имело змеиное тело и голову орла, на шее у него висел полумесяц, а на спине блестела огромная морская раковина с семью кровавыми звёздами.