Нечто подобное повторилось и здесь. Когда директор ботанического сада предупредил вновь прибывшего сотрудника, что работа над хлореллой тематическим планом не предусмотрена, Свиридов увлекся цветоводством. Ничто другое больше не интересовало его. Прошло немного времени, и ему удалось сделать важное наблюдение, за которым, как всегда, последовало заключение, стоящее на грани фантазии.
Его внимание привлекли луковицы гиацинта, завезенные из Голландии. Прекрасные, душистые, но слишком дорогие для широкого распространения в стране. Свиридов нашел способ размножать гиацинты в теплице. Одна луковица порождала десятки других, прежде чем ее высаживали в почву. Они рождались в ящике, уложенные рядом под лучами греющего солнца. Способствовало этому незначительное ранение — крестообразный надрез или удаление донца луковицы. Место пореза становилось чревом, откуда выходили детки-луковички. Высаженные в грунт, они развивались, словно выросли из семян… Верный своей страсти всюду искать основные законы жизни, Свиридов хотел было и здесь их найти, и снова жена с трудом его удержала. Тогда он затеял другое — стал выращивать цветы в песке, орошаемом химическим питанием. Обычный гравий обратился в плодоносную почву. Удача окрылила его и унесла далеко. Но пора ли освободить человека от власти соков земли, скрытых в ее недрах? Нельзя ли регулировать жизнь растения химическими средствами, как если бы его ложем была бесплодная степь? Миллионы гектаров песчаных полей от крайнего севера до тропиков могли бы ожить, стать житницей человечества…
Нет, Свиридова нельзя оставлять наедине со своими мыслями, жена это знала лучше других.
Одни только раз он но позволил чувствам взять верх над рассудком и отказался от рискованного умозаключения. Удивительные опыты, порожденные смелой идеей, не вскружили ему голову.
В поисках средств изменять природу цветов, вызывать в них полезные перемены, Свиридов пришел к мысли растить их в опрокинутых вазонах, как бы головой вниз. Мысль ученого исходила из того, что, помимо света, пищи и тепла, на растении отражается сила его собственной тяжести. Так, свет клонит ветви и листья в сторону источника освещения, а сила тяжести дерева направляет их вертикально вниз. Под этим двойным воздействием изгибаются ветви, повисают и поворачиваются листья. От преобладания того или другого влияния зависят, таким образом, внешние очертания растения. Пирамидальный тополь и кипарис с прижатыми к стволу ветвями, вероятно, более покорны земному тяготению, чем действию света. Развесистый клен всем своим видом как бы подтверждает, что эти силы в нем уравновешиваются. Возможно ли, чтобы сила тяжести, так наглядно отражающаяся на внешних формах растения, не влияла на его внутренние отправления? Что если растение перевернуть, заставить расти вершиной вниз? Сила тяжести, перенесенная с корней на листву, несомненно отразится на сроках, интенсивности цветения, а также на свойствах семян.
Свиридов не ошибся — и сроки, и интенсивность цветения изменились. Ученый извлек полезный урок, открыл способ влиять на врожденные свойства растения, получать семена, с особенностями, не похожими на родительские, и на этом остановился. Пусть другие продолжат его труд, ему этого не позволит хлорелла.
Было теплое августовское утро. Солнце рано начало припекать, и день обещал быть жарким. В последние недели не было дождей и ночи не приносили прохлады.
Свиридов по обыкновению проснулся рано, принял чуть теплый дуга, проделал легкую гимнастику и, усевшись в кресло, долго и тщательно обрезал и подпиливал ногти. В такие минуты домашние обычно не заговаривали с ним, угадывая, что за этим кроется напряженная работа ума. Ровно в восемь часов он напился чаю, прослушал по радио последние известия и устремился к книжным шкафам. Надо было навести ряд важных справок по физике, главным образом по люминесценции. В лаборатории его ждал важный ответ: способна ли хлорелла развиваться без солнца? Известно, что она выживает в темноте, сохраняя при этом зеленую окраску. Лишенная возможности создавать себе питание из солнечной энергии и углекислоты, она извлекает его из воды. Известно также, что хлорелла развивается под лучами искусственного света. Заключенная в закрытый бассейн, освещаемый изнутри лампами накаливания, она весьма успешно размножается. Лампы дневного света с большим успехом заменяют хлорелле солнце, а неоновые — позволяют собрать огромный урожай. Если эти результаты верны, хлорелла может развиваться во всякое время суток, в любое время года и в различных географических широтах.