«Что дальше? На пункт.»
Заяц разбил фонарь Кваки. Двинулся по коридору с заготовленным болтом. Чем ближе он подходил к пункту, тем громче становились далёкие «бу-бу-бу» революционнах песен. «Сегодня опять концерт? «Особый день» в особом новом мире? Это хорошо. Лучшего дня, чем сегодня придумать было нельзя.»
На пункте никого не было. Только лампа настольная светит, кружки, кактус, папки, оружие. Свалено, лежит как попало.
«Тут видимо дежурили Квако и Квака. А вот звоночек, в который могли зазвенеть, но теперь уже не позвонят. Перерезать? Зачем? Не знаю зачем, но мне всё тут хочется переломать. Перерезать!»
Заяц перерезал шнур от звонка.
«Так. А это что? План? Да, это план. Залито, запачкано, но разобрать можно. Нарисовано-то как… по-курячьи! Левой лапой что ли планы эти рисуют?»
На столе заяц обнаружил план подземной части здания. Вот такой:
«Ну и где мы тут? И сколько нас тут? А! Вот они! Списки отдельно.»
Тут же был и список заключённых — не сразу попался, заложили горшком с кактусом. Всего 18 голов.
«Теперь уже меньше. Так. 6 голов тут рядом. Ключ с треугольником. Треугольник какой? Треугольник вниз. Да, вот он. И у Квако, и у Кваки. Одинаковые. Ну что ж, зайдём к бандитам. Хотя по идее… бандитов (в старом смысле слова) тут быть не должно. Тут все за политику, все невписавшиеся в новые свободы. Всем грозит смертная казнь. Лучшее из того, на что они могут надеяться — это пожизненная каторга где-нибудь на северах наших. А я предложу им побег. И если всё пойдёт по плану (а плана нет) … Нет, загадывать пока не надо. Мало ли.»
II
Заяц вернулся к первой от пункта камере. «Судя по списку, тут шестеро.» Подобрал правильный ключ (треугольником вниз) и открыл дверь. «Может быть в начале нужно было открыть окошко? А чёрт с ним! Пусть видят, что я не проверять их пришёл.»
Камера освещена. «Значит не всех тут в темноте держат.» Заключённые — шестеро, как и написано — уставились на зайца, не зная чего ожидать. На мордах их вряд ли был страх — они умело его скрывали (только не от зайца, а друг от друга). Было настоящее удивление, преждевременная надежда, интерес, азарт даже. «Хорошо.»
Мельком заяц оглядел всех шестерых. Знакомых ему не было. Трое были совсем молоды. Двое постарше. Один мог быть ровесником зайца и именно он казался где-то когда-то виданным, но не более. «Нет, нет, не знаю. Не встречал.»
Трое молодых — 2 ворона и бобёр («Не ты ли плотину разваливал, ась? Или за это у нас награждают?»). Двое постарше — опоссум и «боров», весь израненный («Я буду называть тебя боровом — уж больно на свинтуса похож. Кабан может? Редкость.») Ровесник — лис («Я знал одного бандита, но нет. Просто похожи они все. Я, если уж на то пошло, не всегда самок от самцов могу отличить.»).
Ворон: Дяденька, каррр! Вам кого, кар-карр? (шутливым тоном прокаркал один из воронов)
Заяц: Свои. Свобода. Бунт. Кто у вас главный?
Лис: А навищо тоби головний? У нас головних немаэ.
«Нет. Теперь точно. Не он.»
Заяц: Тогда по старшинству.
Лис: Домовилися. А тоби чого треба?
Заяц: Что мне надо?! Бежать отсюда. Бежать надо сегодня. Бежать надо всем вместе. Вы либо со мной — все и дружно, либо я сейчас же дверь закрываю и мы прощаемся. Времени нет. Думайте. Секунд 5 на размышления.
Лис: Який ти лихий, заэц! Подумаэмо.
Опоссум: А что тут думать, что тут думать, что тут думать? Давайте, давайте, давайте.
Боров: Я с ним, хронь хронь! (прохрюкал боров, вставая с нар) Мне со дня на день что-нибудь отрежут здесь. Я хоть куда отсюдава, хронь хроньк!
Бобёр: Нормально, дыдыды. Мне терять дыдыды нечего. Повеселее бы куда!
Ворон первый: Карр! Очкую, но вариантов не вижу.
Ворон второй: Полетаем, карр карр! Совсем страшно будет — на голову насрёшь, кар кар каррр!
Лис: Ну добре. Идемо.
Заяц: Тогда слушайте план. Кто из вас самый быстрый?
Опоссум: Кто быстрый, кто быстрый, кто быстрый? Не видишь, не видишь, не видишь? Я быстрый, я быстрый, я быстрый!
Заяц: Вижу, вижу. Вижу. Нужно выпустить всех остальных. Вот ключи. Одна связка — держи (передал ключи опоссуму). Вторая связка — держи ты (передал бобру). Вот план смотрите (передал опоссуму). В апендиксе, где двое нарисованы, уже нет никого. Туда не ходите.
Опоссум: Ясно, ясно, ясно.
Заяц: Помимо нас ещё 10 голов должно быть, но не факт.
Лис: Ну добре. А дали що?
Заяц: А дальше надо проведать ещё. Для этого надо вооружиться. Вот вам две дубинки — кто с дубинками хорош?
Боров: Хронь хронь на, что сразу на меня смотришь? Возьму одну.
Заяц: Кому вторую?
Бобёр: Мне дыдыды. Самое то, дыдыды. Давай, давай!
Заяц: Бери и иди работать. И ты, опоссум. План изучили?
Опоссум: Обижаешь, обижаешь, обижаешь! Не вопрос, не вопрос, не вопрос. Я ж это… Готово, готово, готов!
Заяц: Ну давайте без крика, без шуму. Там всё чисто. Но времени мало.
Опоссум: Пошли, пошли, пошли. Свобода, свобода, свобода! (Опоссум потащил бобра за собой. Вышли.)
Ворон первый: Карр! А мы что?
Заяц: А дальше мы идём на пункт, и там вы принимаете добришко. Там ещё дубинки есть, металл всякий, вроде арбалет такой же валялся, но его собрать надо.
Лис: Зберу. Не вперше.
Заяц: Хорошо стреляешь?
Лис: Не погано.
Заяц: Хорошо. Идём? Готовы?
Лис: Идемо, идемо.
Заяц: А ты, ворон, слетай к опоссуму с бобром. Сообщи им, что да как. Пусть двигаются к пункту, и дальше наверх. Где-нибудь там и соберёмся большой весёлой гурьбой.
Ворон первый: Где я тут полетаю, карр! Хотя… понял.
Ворон второй: Давай, карр! Не очкуй!
Заяц: На выход, друзья!
Опоссум и бобёр освобождали других заключённых, к ним летел ворон. Заяц, лис, боров и ворон (второй) двигались к пункту. Лис остался собирать арбалет. Боров взял вторую дубинку, нацепил доспехи.
Заяц: Берсерк! То, что надо!
Боров: Ты меня в лучшие годы не видел, хронь хроньк!
Заяц: Ещё увижу.
Ворон: А мне, карр, тоже с дубиной летать?
Заяц: Ножом боевым умеешь пользоваться?
Ворон: Не порежусь.
Заяц: Служил?
Ворон: Я ж дозорный, карр.
Заяц: Коллега? На тебе ножик (заяц передал ворону нож дикобраза).
Ворон: Другой разговор, кар карр!
Заяц: Я-то с ножом не очень. Я стрелок. Всё, идём.
Прошли через решётку пункта, стали подниматься по диагональному коридору наверх. Заяц впереди, боров за ним, ворон где-то в стороне.
Боров: А куда идём-то?
Заяц: Там, через зал-другой такие же хоромы под землёй вырыты. Такой же пункт, всё такое же.
Боров: Знаю, хронь. Туда пытать водили.
Ворон: Так и я знаю, карр. Допросы там проводят.
Заяц: Вот, я думаю, там руководство всё и сидит.
Боров: И что мы будем с ними делать, хроньк на на?
Заяц: А что ты хочешь с ними сделать?
Боров: Понял.
Заяц: У каждого тут счёты свои. Сдерживать никого не буду. Да и как тебя такого сдержишь?
Боров: Хе-хе-хе! Весь в мать на! Неистовый.
В зале света не было, никакой дополнительной охраны тоже («её тут и раньше наверно не бывало»). Зато песни с улицы звучали как от соседей сверху — не поспишь. В этом были и плюсы, и минусы. Уши, даже жабьи, привыкали к задорным боевым ритмам с площадей и уже не реагировали на «посторонние» звуки из самого здания. «Надеюсь, наши тоже тут гуляют где-то. Тогда мы их услышим задолго до встречи. Такое-то эхо тут!» Но эха не было. Если и гуляли, то под землёй, «в кабинетах». «Вот туда и пойдём».
Из зала древних платьев выходила одна из жаб. Заяц вышел ей навстречу, боров и ворон остались ждать за колонной.
???: Эй? Ты кто, ква? Адвокат что ли? Что ты тут делаешь? Дома не сидится, ква?
Заяц: Остановись! Опасно!
???: Зачем, ква? Что такое?
Заяц: Я прицелюсь.
???: Ква?
Заяц выстрелил. Бронебойный болт попал точно в лоб и застрял в задней части шлема. Жаба упала, умерла.
Боров: Меткий ты, заяц! Хронь однако хоть куда!