ЧАСТЬ I.
ОТКРЫТИЯ КАЖДОГО ДНЯ
РЕКОРД ДАЛЬНОСТИ
Это было поздней осенью 1935 года в Москве. Вечером домой к знаменитому советскому летчику Валерию Чкалову неожиданно пришел Георгий Байдуков. Когда-то они работали на одном аэродроме, но уже довольно давно не встречались.
У Чкаловых в тот вечер были гости, и хотя Валерий Павлович сразу усадил Байдукова рядом с собой за накрытый стол, в общем шуме поначалу им удавалось обмениваться лишь короткими, ничего не значащими фразами.
Наконец, выбрав момент, когда никто из гостей не обращал на них внимания, Байдуков сказал:
— Ты знаешь о самолете, на котором мы с Леваневским и Левченко пытались перелететь полюс?
Чкалов вопросительно взглянул на Байдукова.
Тот продолжал:
— Вчера у меня был на этой машине контрольный полет. Ее здорово улучшили. Молодцы авиаконструкторы! А кто полетит? Леваневский и Левченко в Америке. Неужели такой машине стоять?
Вокруг опять зашумели гости, заиграл патефон, начались танцы.
Байдуков собрался уходить.
— Я тебя провожу, — сказал Чкалов.
Он конечно знал, о каком самолете идет речь. Это был АНТ-25 — машина, созданная в конструкторском бюро Андрея Николаевича Туполева специально, чтобы установить мировой рекорд дальности беспосадочного полета. Год назад ее испытали. Экипаж под командой Михаила Громова 75 часов подряд летал по треугольнику между городами Москва–Рязань–Харьков. Налетали 12 411 километров. Но хотя прежний рекорд французских летчиков Босутро и Росси равнялся только 10311 километрам, нового рекорда экипаж Громова не установил: в расчет не принималось расстояние по прямой линии от места взлета до приземления.
3 августа 1935 года другой экипаж, командиром которого был Сигизмунд Леваневский, штурманом — Виктор Левченко, а вторым пилотом — Георгий Байдуков, вылетел на этом же самолете по маршруту Москва–Северный полюс–Соединенные Штаты Америки. Сначала все шло хорошо. Позади остались уже две тысячи километров, но потом непонятно откуда стало вытекать авиационное масло. Возникли сомнения: выдержит ли единственный мотор АНТ-25 еще много часов беспрерывной напряженной работы? Пришлось возвратиться.
Вскоре после этого Советское правительство послало Леваневского и Левченко в Соединенные Штаты Америки, чтобы там закупить многомоторный самолет для дальних полетов; Байдуков же ехать с ними отказался, считая, что во всем мире нет сейчас самолета лучше, чем АНТ-25.
— Так вот, Валерий, — заговорил Байдуков, когда они уже неторопливо шли по аллее Петровского парка, неподалеку от которого жил Чкалов, — берись за дело. Я буду твоим помощником. Штурманом надо взять Сашу Белякова. И махнем через Северный полюс.
— Погоди, — прервал его Чкалов, — расскажи об этой машине.
— Размах крыльев — тридцать четыре метра, мотор — девятьсот сорок сил, вес — четыре тысячи двести килограммов, запас горючего — шесть тысяч пятьсот, полезный груз — восемьсот килограммов, потолок — семь тысяч метров, максимальная скорость — двести десять километров. Но автопилота нет, антиобледенительная жидкость подается только на винт, тормозов на колесах нет. Все это — чтобы не отяжелять машину.
— Понятно, все мне понятно, — слушая Байдукова, повторял Чкалов.
Когда Чкалов возвратился домой, гости уже разошлись.
Он достал из книжного шкафа карту северного полушария и разложил на письменном столе.
На этой карте Северный полюс был в самом центре листа, Москва — ближе к нижнему краю, Соединенные Штаты Америки — в самом верху.
Если Сигизмунд Леваневский на закупленном у американцев самолете даже и установит рекорд, это покажет лишь то, что у Советской страны есть хорошие летчики. Но какое ж в этом открытие?
Байдуков предлагал большее: советский экипаж на советском самолете ставит мировой рекорд дальности, и это — в прыжке через Северный полюс и Полюс недоступности, то есть через тот район Арктики, где еще никто не бывал.
Такой перелет — борьба с неизведанным.
Но разве вся его, Валерия Чкалова, жизнь летчика-испытателя не такая же борьба?
Сколько раз случалось, что во время полета останавливался мотор, отказывались повиноваться рули? По всем писаным и неписаным правилам следовало сразу покинуть самолет. Но ведь это значило разбить опытный образец!
Чкалов приземлялся. О нем говорили: «Летчик, который не пользуется парашютом». Все было проще: он очень хорошо знал самолеты, на которых летал; знал, что еще можно выжать из машины, даже если она уже терпит аварию…