Дня через три топографы прибыли в назначенное место и приступили к работе.
Но почему же строительство завода начинается с создания карты?
Да дело-то в том, что без нее невозможно составить проект. А без проекта нельзя начинать стройку.
Карта нужна самая верная и в очень крупном масштабе — «один на тысячу». На белых упругих листах ватмана изображается каждый изгиб ручья, холмик, дорога. Зарисовывать на глаз нельзя ничего, всё измеряется и вычерчивается тщательно, скрупулезно, придирчиво-точно. Применяются для такой съемки специальные инструменты: теодолиты, нивелиры, мензулы[12].
Наконец топографы закончили свое дело. Карту отослали в проектный институт. Но не навсегда, нет! Через несколько месяцев она вернулась к месту строительства. Большие изменения произошли на ней, да и называлась она теперь по-другому. На ватмане шеренгами тянулись квадратики и прямоугольники изображений будущих зданий, проходили линии электропередач, дорог, трубопроводов. Это был генеральный план завода.
Часть генерального плана машиностроительного завода.
Генеральный план правильнее всего называть ясным, кратким и полным рассказом о будущем заводе. На местности еще пока всё те же стародавние бугры да ямы, всё те же извечные козы щиплют чахлую травку, а здесь, на бумаге, изображены высокие светлые здания цехов, асфальтированные проезды, не забыты даже тенистые деревья у ограды и узорчатые цветочные клумбы под окнами. Всё это еще будет построено, сделано.
В первый момент такие слова могут показаться странными. Мы привыкли к тому, что карта — как бы фотография местности, отображение того, что уже есть. Тут же речь идет о том, что еще только будет. Но ведь генеральный план — особая карта. Это, если так можно сказать, карта наоборот. Привезут ее на место будущего завода, и тысячи людей станут трудиться над тем, чтобы переделать местность.
Нет на генеральном плане горы — сроют гору. Засыплют овраг. Намоют плотину, дамбу, проложат дорогу. Выстроят целый город. И пока всё не будет сделано, строители не успокоятся. Генеральный план — это карта-приказ. Выполнять его надо строго.
На строительство завода приехало несколько тысяч рабочих, инженеров и техников. Здесь были бетонщики, каменщики, слесари, шоферы, трактористы… Десятки бульдозеров и самосвалов перемещали огромные массы песка и глины, вынутой экскаваторами. Автопогрузчики и подъемные краны подавали к местам будущих зданий кирпич и цемент, железные рамы, балки, доски. Вспыхивали огни электросварки. Завод строился.
Шагающий экскаватор готовил площадку для завода.
Но кто же показывал всем этим людям — экскаваторщикам, шоферам, бетонщикам, строителям, — в каком месте рыть яму под тот или иной фундамент, где проложить дорогу так, чтобы это было в точном соответствии с генеральным планом?
Тот, конечно, кто за несколько месяцев до того снимал карту. Показывал топограф.
Снова с теодолитом и нивелиром он целые дни проводил на площадке строительства. В руках у него выкопировки из генерального плана, вычисления, схемы. С точностью до сантиметра намечал он место будущего огромного цеха сборки крупных электромоторов, цеха длиной в двести метров и высотой в пять этажей.
Но один сантиметр еще не предел точности. Иногда приходится указывать место с точностью до миллиметра. Ошибка всего лишь на полсантиметра в установке фундамента наверняка испортит турбину высотой с трехэтажный дом, помешает закрыться воротам шлюза канала, приведет к поломке стального вала, толстого, как бревно. А разве это много — ошибка в полсантиметра при установке машины весом в сотни тонн?
Фундаменты этих машин установлены с точностью до миллиметра.
В том-то и дело, что недопустимо много.
Перенесение проекта в натуру, на местность, — дело очень ответственное, требующее уменья. И при этом топограф- геодезист не только указывает, где рыть котлованы под фундаменты, до какой глубины, где прокладывать железные дороги. Он же и проверяет, как всё это выполнено. Отвесно ли поставлены стены цехов и заводские трубы, по одной ли прямой выстроились внутри зданий станки… Ни одной ошибки не должно быть допущено.
У точных карт очень крупного масштаба, примерно «один на двадцать пять тысяч» и крупнее, есть особенность, из-за которой их называют специальным именем — «планы».
12
Подробно об этом надо смотреть книгу С. Голицина — «Хочу быть топографом» Детгиз, 1954.