Но, уснув и увидев во сне запертые двери, он решил и этот день еще повременить. Мучаясь этим, сидел он, совсем расстроенный, в лавочке, когда увидел проходившую мимо толпу свободных людей и рабов, посреди которой печально, в черной одежде, шел зрелых лет мужчина. Ферон поднялся со своего места и (людям свойственно любопытство) обратился с вопросом к одному из тех, кто этого человека сопровождал:
— Кто это?
— Видно,— ответил тот,— ты иноземец и приехал издалека, раз не знаешь Дионосия, своими богатствами, происхождением своим и своей образованностью превосходящего всех остальных ионян, друга великого царя.
— А почему он в трауре?
— Скончалась жена его, которую он страстно любил.
Найдя влюбчивого богатого человека, Ферон еще с большей настойчивостью продолжал начатый разговор. Он уже не отпускал от себя своего собеседника.
— Кем же,—осведомился он,—ты у него состоишь?
— Я заведую всем его хозяйством, а кроме того, находится на моем попечении и его дочка — младенец, оставшаяся сиротой после безвременной кончины своей несчастной матери.
— А как зовут тебя?
— Леона.
— Как удачно встретился я с тобой, Леона! — воскликнул Ферон.—Я купец и плыву сейчас из Италии: вот почему в Ионии я ничего и не знаю. Одна из первых богачих города Сибариса,40 в пылу ревности, продала свою красавицу абру, а я ее купил. Да послужит же тебе это к вытоде, все равно, пожелаешь ли ты взять ее себе в няни к ребенку (образована она достаточно) или, быть может, сочтешь стоящим делом даже одарить ею твоего хозяина. В твоих, разумеется, интересах, чтобы он приобрел рабыню, а не брал мачехи для твоей воспитанницы.
Приятно было Леоне услышать эти слова.
— Некий бог прислал мне в тебе настоящего благодетеля,— сказал он Ферону,— то самое, о чем я грезил во сне, ты показываешь мне наяву. Но зайди в дом и будь дорогим моим гостем. А как поступить нам с женщиной, это решится ее наружностью: подходящий ли это для нас товар, или это товар хозяйский.
13
Войдя в дом, Ферон поражен был и размерами его, и его великолепием: дело в том, что устроен был этот дом для приемов персидского царя.
Леона пригласил Ферона обождать, так как сперва он должен был приготовить все для своего хозяина. Затем он вернулся и провел Ферона в свое собственное, роскошно обставленное помещение, распорядившись готовить стол.
Человек бывалый, превосходно умевший приспособляться к любой обстановке, Ферон приступил к еде и пил за здоровье Леоны, располагая его к себе показом своего простодушия, и еще больше доверчивостью обращения. Много говорили они за столом и о женщине, причем Ферон расхваливал не столько ее красоту, сколько ее характер, зная, что в защите нуждается то, что невидимо, наружность же покажет себя сама.
— Итак, пойдем,— сказал Леона Ферону,— покажи мне ее.
— Да она находится не здесь, — отвечал Ферон, — во избежание телонов,41 мы город оставили в стороне. Судно наше стоит на якоре за восемьдесят стадиев отсюда.
И Ферон описал местность.
— Вы причалили к нашему именью, — воскликнул Леона. — Тем лучше! Значит, вас ведет к Дионисию сама Судьба! Отправимся же в деревню, где вы и отдохнете после проделанного вами морского пути: находящаяся там же недалеко вилла оборудована богато.
Сообразив, что продажа, таким образом, будет совершаться легче — не на рынке, а в уединении,— Ферон еще больше обрадовался.
— Завтра с утра и отправимся, — сказал он Леоне, — ты — на виллу, а я на корабль, откуда я и приведу к тебе женщину.
Так они между собой условились и, пожав друг другу руки, расстались.
Длинной казалась обоим ночь: оба они спешили, один продать, а другой купить.
На следующий день Леона приехал морем на виллу, захватив с собою и деньги для вручения купцу задатка. Ферон же предстал на берегу перед своими товарищами, уже давно его с нетерпением ожидавшими, и, рассказав им о сделке, принялся подлащиваться к Каллирое.
— Сначала, доченька, — так сказал он ей,— хотел и я немедленно же доставить тебя к твоим близким, но этому помешало море: задержал нас противный ветер. Ты знаешь, впрочем, как я о тебе забочусь. Главное: сохранили мы твою чистоту. Не опозоренной, а как из брачной спальни, Херей получит тебя спасенной из могилы нами. А сейчас вот надо нам съездить в Ликию.42 Нет, однако же, никакой нужды и тебе напрасно мучиться вместе с нами: ты ведь с таким трудом переносишь море! Здесь я поручу тебя, разумеется, верным друзьям, а потом, на обратном пути, я за тобой заеду и заботливо отвезу тебя в Сиракузы. Возьми из своих вещей, какие захочешь: да и все остальные вещи бережем мы ведь для тебя же.