Манко вышел из воды и смело переступил запретную черту, направившись в сторону святилища. На этот раз он не испугался одежд чудовищ, висевших на шестах. Но, отогнув шкуру, закрывавшую вход, и шагнув в святилище, Манко невольно остановился: ему показалось, что духи сразу же уничтожат его. Но ничего не случилось.
Двигаясь в полумраке, Манко наткнулся на небольшое возвышение. Он протянул руку и нащупал лежавший на возвышении камень. Снова его сердце начало биться учащенно, — это и был священный камень.
Манко ощупал его со всех сторон и взял в руки. Камень был очень тяжелым, тяжелее обычных камней. От него шел слабый незнакомый запах. Манко лизнул камень. Потомки Манко сказали бы, что у этого камня металлический вкус. Но Манко металла еще не знал и сделать такого вывода не мог.
Желая как следует разглядеть священный камень, молодой охотник направился к выходу.
Недалеко от землянки хранителя веры были расставлены вырезанные из дерева изображения духов-покровителей. Считалось, что они охраняют тропинку, ведшую к стойбищу. Такие же духи стояли и вокруг землянки хранителя веры.
Имба был болезненным стариком; бессонница часто выгоняла его из землянки, и он подолгу просиживал у входа. «Хранитель веры беседует с духами», — шептали про себя проходившие мимо люди, стараясь как можно скорее миновать это место.
В ту ночь, когда Манко нарушил один из самых страшных запретов стойбища, Имба сидел в своей привычной позе у входа. Глаза его были закрыты. Со стороны казалось, что старик дремлет, но мысль Имбы в это время работала отчетливее, чем обычно.
«Люди, — думал Имба, — не замечают плохих примет, надвигающихся со всех сторон… Люди становятся дерзкими и не слушают стариков… Люди не хотят больше надеяться на духов-покровителей… Люди думают, что могут сделать всё своими силами… И хуже всех Манко. Да что Манко — даже сам Ахин нарушает старые обычаи… А к Нуреку пришли молодые охотники, захотевшие делать себе сами оружие, такое же, как у Манко. Люди не слушают того, что говорит хранитель веры. Не нужно было Имбе оставаться среди Берегового Племени, — на другом берегу Широкой Воды люди больше уважают хранителей веры… Что теперь будет? Духи-покровители отвернутся от людей стойбища, придет Дух Голода — страшный Марглош. Тогда люди вспомнят, что говорил Имба, но будет уже поздно…»
Все это не мешало Имбе прислушиваться к тому, что происходило кругом. Он слышал топот ног барсука, пробиравшегося в стойбище за отбросами. Он улавливал перепархивание с ветки на ветку ночных птиц. Про Имбу говорили, что он не только слышит, как ползет змея, но и может проследить по слуху путь крота под землей. И он услышал, как Манко покинул стойбище. Если бы Манко просто ушел в лес, Имба не обратил бы на это внимания. Но молодой охотник шел украдкой, — это хранителю веры показалось подозрительным. С трудом поднявшись на ноги, он последовал за молодым охотником. Имба не подозревал, на что решился Манко. Когда же Манко проник через запретную черту, Имба быстро побежал в стойбище и поднял на ноги всех людей.
Еще до того как Манко проник в святилище, в землянке, откуда он ушел, проснулся Игна. Подбросив в огонь сучья, он заметил, что Манко нет. Игна хотел разбудить Керса, но тот тоже уже не спал.
— Манко ушел из землянки сразу же, как стало темно, — сказал Керс.
Они хотели разбудить Линху, но и тот уже проснулся.
— Манко оставил Айку привязанным; Айка все время скулит, — сказал Линха.
— Манко отправился в святилище! — воскликнул Игна, сам испугавшись того, что сказал.
И тут молодые охотники услышали крики.
Итак, Манко направился к выходу со священным камнем в руках. Отогнув шкуру входа, он вдруг почувствовал, что кто-то на него смотрит. Рядом со святилищем стоял Имба.
Хранитель веры издал страшный вопль, и ему ответило множество голосов.
Манко выскочил наружу. У запретной черты собралось чуть ли не все стойбище. В руках у людей были горящие сосновые ветки, которыми они угрожающе размахивали.
Манко хорошо понимал, что происходит.
«Нужно сейчас же, — мелькнуло у него в голове, — оправдаться перед сородичами, объяснить, почему нарушил запрет, сказать сородичам, что решился на это для их же пользы». И Манко шагнул к ним…
Сразу все умолкли; до Манко доносился только треск горящих веток. Он сделал еще несколько шагов, и люди начали от него пятиться. Чем ближе Манко подходил к своим сородичам, тем быстрее они от него отступали. Наконец, побросав горящие ветки, все кинулись от него прочь.
К нарушителю запрета подбежал хранитель веры. Выхватив у него из рук священный камень, Имба скрылся в святилище. Теперь Манко остался один, — только у запретной черты догорали брошенные ветки.
Манко понимал, что в стойбище его уже не пустят, и он направился к Красным Утесам, где Ахин выбивал на камнях изображения.
Утром в стойбище собрался Сход. Под столбом с Лебедем сидел Ахин; лицо его было суровым. Тут же находились Имба, в полном наряде хранителя веры, и остальные сородичи.
Когда все оказались в сборе, Ахин поднялся и сказал:
— Людям Рода Лебедя нужно решить большое дело: молодой охотник ночью проник в святилище. Имя молодого охотника — Манко. Сородичи должны решить, что сделать с нарушителем запрета. Пусть поднимется каждый, кому есть что сказать.
Сразу же вскочил Имба.
— Это не первое нарушение запрета в стойбище Лебедя! Еще до обряда приобщения Чифка держал собаку, — разве обычай позволяет это делать? И что же? Стало меньше птицы и зверя, — Дух Леса отвел дичь от людей. У Духа Вод Чифка отнял добычу, — Дух Вод присылает теперь людям мало рыбы. Кто этого не знает? Молодые охотники думают, что могут по-своему делать оружие, — молодые охотники хотят убивать больше птицы и зверя… Духи рассердились за это на всех людей стойбища, — нет больше в лесу хорошей охоты! В стойбище Манко принес ловушку чужого племени, — неужели духи не отвернулись после этого от охотников стойбища? Манко оскорбил духов-покровителей — сломал рогатину, которую дали охотникам духи. Теперь Манко проник в святилище. Молодой охотник хотел похитить священный камень!.. После этого духи-покровители покинут берег Широкой Воды — придет страшный Дух Голода — Марглош!.. Страшный Дух Голода погубит все племя!.. Так духи наказывают всех тех, кто нарушает старые обычаи!.. Так будет и с людьми стойбища!..
Наступило долгое молчание. Наконец один из охотников тихо спросил:
— Что же теперь делать людям стойбища?
— Пусть Мехред, самый старый человек Рода, скажет, как поступали люди, когда охотник нарушал запреты, — ответил Имба. — Мехред прожил долгую жизнь, слова Мехреда всегда правильны.
— Да, да, — подхватили остальные, — пусть скажет Мехред, слова Мехреда всегда правильны!
В молодые годы Мехред считался лучшим охотником, но это было уже давно. Когда Мехреду повторили вопрос — старик плохо слышал, — он оживился. Мехреду помогли подняться на ноги, и он проговорил едва слышным голосом:
— Когда охотник нарушал запрет… охотника изгоняли из стойбища… Так учат Древние Вести… Так было, так должно быть всегда…
И старик опустился на свое место.
— Старый Мехред сказал то, что думают все люди стойбища! — подтвердил хранитель веры.
Но тут вскочил Керс.
— Нет, — воскликнул он, — не все люди так думают!
— Так думают все люди стойбища, — поддержал Имбу старый Нурек. — Пусть вождь опросит каждого.
Решение считалось принятым, если за него выскажется большинство; но, прежде чем Ахин начал спрашивать людей, вскочил Игна.
— Манко — лучший охотник стойбища! — закричал он. — Нельзя изгонять лучшего охотника!..