- Прежде чем бросить труп в реку, мы должны привязать к его ноге вон тот плуг - и дело с концом. Плуг тяжелый, и никто не догадается о нашем гнусном преступлении - сказал Курумбой.
- Хорошая идея - сказали мы хором.
Потом мы вчетвером подняли и принесли на берег тяжелый плуг от заброшенного трактора "Т - 28 - Х -4" и, привязав его к ногам Хуббигулы, и бросили в глубокую реку "Карадарья", где бурлил водоворот.
-Вот, наконец, избавились мы от коварного стукача - и революция спасена! - сказал Курумбой, облегченно вздыхая.
А луна всё ещё сияла над свинарником. Вернувшись в штаб канцелярии, мы потушили керосиновую лампу и разошлись по домам.
- Да, Сайитмират-ака, быть революционером, оказывается, не легкое дело. Вот сижу в своей родной хижине, пишу Вам это письмо, прислушиваюсь в тишину и думаю о том, не пришел ли за мной участковой Шгабуддинов, подкрадываясь тихо и держа наготове свой пистолет марки "Маузер".
Ладно, до свидания, Сайитмират-ака, тушу керосиновую лампу.
- Фуфф! Ох, блин, опять усы свои прожёг.
С уважением ко всем,
революционер и красноармеец Мизхаппар.
Ночь, Колхоз "Чапаев".
Восьмое письмо Мизхаппара
Здравствуйте, Сайтмират-ака, Вы не поверите, но помните, как того мясника Мухтара, который купил у меня дохлую овцу? Вот его, вчера арестовал участковый Шгабуддинов. Не-ее-ет, не из-за того, что он торговал мясом дохлых ослов и овцов, а за политические дела, которые он не совершал.
Дело было так. Позавчера мы все - Курумбой, Юлдашвой, Мамадияр и я глубокой ночью приклеили на стену мясного ларька Мухтара политические плакаты с программой нашей партии и призывами к населению к гражданскому неповиновению. Мясной ларек Мухтара находится недалеко от нашей хибары, и рано утром, когда я на плоской крыше нашего чулана занимался утренней зарядкой, ну, этим самым, каратэ, внезапно поднялся шум, грохот, выстрелы и крики. Смотрю, - участковый Шгабуддинов арестовывает Мухтара мясника, заламывает ему руки назад и надевает на него браслетики. Тот кричит и плачет, стараясь доказать, что он не имеет к этим политическим плакатам никакого отношения.Кричал, мол он предан властям и президенту, что у него трое несовершеннолетних детей и так далее! Но, такими аргументами не смягчишь каменное сердце участкового Шгабуддинова. Жена Мухтара, бедная, тоже плачет и умоляет, чтобы отпустили её мужа.
-Пощадите, товарищ Шгабуддинов! - рыдал мясник Мухтар, стоя на коленях.
-Нет пощады врагам народа, таким как ты! Сколько раз я покупал у тебя мясо на закуску, когда хотел выпить водки с моей любовницей, ты всегда брал у меня деньги! Теперь вот будешь сидеть в тюрьме, вскармливая своей кровью вшей и клопов! С этими словами участковый погрузил мясника Мухтара, как дохлую овцу, в люльку своего служебного мотоцикла и поехал с большой скоростью в город. Мне жалко стало Мухтара. Потому что мы с ним коллега, то есть, я тоже мясник. К тому же, он давал мне мясо в кредит, когда у меня не было денег, и когда к нам приезжали гости, которые не едят собачатину. Короче говоря, после завтрака пришел почтальон и дал мне письмо, написанное на куске бумажного мешка от семян хлопчатника. Вскрыв письмо, я начал читать:
- Товарищ Мизхаппар! Приказываю от имени революционного комитета! Сегодня в полночь приходите в заброшенный свинарник, сквозь полчище многомиллионной армии белогвардейцев и конного эскадрона басмачей, убивая их саблей налево и направо. У входа вас встретить комиссар Мамадияренко. На повестке дня - всеобщий подпольный съезд нашей партии, под названием "Курилтай".
Прехседатель Ревкома,
Комиссар Курумчук.
С утра до самого вечера я думал о подпольном Курултае нашей партии, но никак не мог решиться, идти на него или нет. В полночь я снова надел кирзовые сапоги без подошв и пошел на курултай. Дорога моя проходит через кладбище. Вокруг луна да тишина. Пугливо, мрачно блестя под луной, глядят на меня надгробные камни. Как раз в этот момент я неожиданно почувствовал, что кто-то идёт за мной. От внезапного страха по моему телу, словно муравьи, пробежала дрожь. Хотелась узнать о человеке, который, не отставая, шагает позади меня. Я чувствовал его дыхание, но боялся оглянуться. Может это мерещится мне - подумал я, стараясь взять себя в руки. Тогда я остановился и ещё больше испугался. Потому что, человек, который, не отставая, шел по моим стопам тоже резко остановился. Я чувствовал холодный пот в теле и снова зашагал. Тот человек тоже пошёл. Я больше не мог терпеть и оглянулся. Оглянулся и замер как доска.- передо мной стоял Хуббигуль, то есть тот стукач, которого мы убили, бросили в реку, привязав в его ноге тяжелый плуг от заброшенного трактора "Т- 28 - х -4". Я хотел быстренько убежать, но у меня не было сил для этого. Я стоял как загипнотизированный бедный человек, потеряв дар речи. Хуббигуль злобно глядел на меня с красными глазами и кричал:
- А, проклятые демоны! Убийцы кровожадные! Думали, что я умер, да?! Ишь, размечтались! Вы привязали плуг к моей искусственной ноге, которую выдали мне в райсобесе после того, как я потерял ногу в тюрьме, где работал лохмачом. Зеки заметили меня и сломали мне ногу, после чего у меня началась гангрена, и врачам пришлось ампутировать мне ногу. А вы, злодеи, лишили меня этой пластмассовой ноги. Вы за это ответите пред справедливым судом! А я, несмотря на это, смастерил себе из полена новую ногу! Гляди. Теперь я вам покажу! Ой покажу-уу-уу-уу! - кричал он как базарная баба, готовясь напасть на меня. Тут я пришел в себя и побежал изо всех сил, создавая за собой ветер. Мне казалось, что я бежал со скоростью света. Я даже не успел заметить, как появился в штабе канцелярии. Я не мог говорить, задыхаясь как немой, за которым гнались дикие собаки с кладбища, в надежде растерзать его вклочья.
-Что с Вами, красноармеец Мизхаппар?! Многомиллионная армия белогвардейцев, что ли погнались за вами, или конный эскадрон басмачей во главе Ибрагима Лакая?! - спросил Курумбой.
Я не в силах был отвечать на вопросы. Хорошо что, Юлдашвой налил мне в консервную банку граммов сто вина и протянул мне:
- Вот, красноармейц Мизхаппар, выпейте, легче станет...
Трясущими руками я взял банку и с жадностью выпил, осушив её до дна. Через некоторое время, придя в себя, я рассказывал моим друзьям о Хуббигулье, но они не поверили мне.
-Товарищ Мизхаппар, не будьте таким суеверным! Все это ерунда! Мы - ученики великого Чарльза Дарвина, и мы не верим ни в бога, ни в чёрта! Все это мираж или галлюцинация! Может белая горячка.Со мной тоже такое часто случилось, когда я лечился в больнице. Правда, там меня звали издалека какие-то люди, и какие-то говорящие птицы издевались надо мной из-за окна. Один воробей дразнил меня, чирикая:
- Сирота? Сирота!
О, как я плакал тогда, глядя на воробья, как рыдал!.. Иногда смеялся - сказал Курумбой.
-Нет, таш каминдон, я точно видел его. Это было жуткое зрелище - сказал я убежденно.
-Ну, тогда мы допустили ошибку. Оказывается, мы зря привязали плуг к его ноге, надо было привязать плуг не к ноге, а к шее. Ну, ничего, придет время, исправим эту историческую ошибку. Ладно, не будьте такими наивными - пробормотал Курумбой.
Потом, выпив еще сто грамм, снова поднялся на трибуну. Он торжественно объявил первый съезд нашей партии открытым. От аплодисментов едва не рухнул потолок штаба канцелярии.
-Дорогие члены нашей партии, товарищи депутаты! - продолжал свою историческую речь Курумбой. Мы создали нашу партию в не очень простое время, то есть с чистого листа! Всем ясно, что без финансов никакая партия далеко не пойдет! Поэтому сначала мы должны найти деньги.