- Курумбой, пошли, друг. Не гоняй палкой птицу счастья, которая хочет свить гнездо на твоей голове. Пошли - сказал я, призывая его к уму-разуму. Но Курумбой не слушался меня и, взяв большой камень у ограды цветника, со всей силой швырнул его в сторону тюрьмы. Хорошо, что солдат, который стоял на башне, нагнулся и камень полетел в сторону тюрьмы. Послышался глухой стук, и кто-то со стоном упал..
Я начал успокаивать Курумбоя, стараясь уговорить его уйти подальше от этого злополучного места.
- Успокойся, Курумбой. Пошли домой. Пока они не застрелили тебя с помощи обрезкой с глушителем и с оптическим прицелом - сказал я.
Курумбой, уходя, кричал милиционерам:
- Погодите, гады! Я покажу вам, как выгонять невинного человека из тюрьмы! У меня есть на каждого из вас отдельный компромат!
Успокоив Курумбоя, я повёл его к автобусной остановке. Когда мы вошли в автобус желтого света, похожий на буханку русского хлеба, народ уступил нам места, и мы сели на задние сидения. Когда автобус тронулся, я спросил у Курумбоя:
- Слышь, а что такое компромат?
В ответ Курумбой усмехнулся:
- Эх, ты мужик, понятия, что ли нет у тебя? Компромат это, грехи, которые совершили вертухаи. Вот, я собрал компромат на вертухая Кавелья. Сидим однажды в хате с бедняками, попиваем чифирь, пустили пятачок по кругу, кайфуем, короче, и тут в хату ворвался вертухай Кавель и начал шмонать. Он делает шмон, и одновременно нюхая воздух говорит:
- Анашу что ли курим?! А ну-ка вытаскивайте её! Быстро! Кому говорю!..
Мы молчали. При шмоне этот гад разбил мою святую, ну, эту, кружку мою, из которой я обычно пил чифир.
-Кавель, ты разбил мою святую вещь, это тебе дорого обойдется - сказал я.
- Ах ты, политический Солженицын! Тебя надо наградить. Хочешь получить Кавельскую премию?! Международную? - спросил он.
- А, что это за премия энто?.. - спросил я с удивлением.
-Вот такая премия! - сказал Кавел и ударил меня дубиной по башке. Удар был настолько сильным, что я потерял сознание. Когда пришел в себя, я увидел, что незаменимая голова моя разбита и сквозь партянки, которыми перевязывали мою голову сокамерники, сочилась кровь.
- Курумбой, я тебя прошу. Не спорь ты с этими Кавелями. В старинных книгах тоже пишут о каком-то Каине или Кавеля, который убил камнем своего собственного брата по имени Авель. Как гласит легенда, Кавели издревле были злыми, и спорить с ними бесполезно - сказал я.
Да?! Ах, сука Кавел! Он убил камнем своего собственного брата Авеля! Спасибо, Мизхаппар, спасибо, карифан (Друг)! Этот жемчуг пополнил компромат, который я собрал на Кавеля вертухая! - обрадовался Курумбой.
С такими разговорами мы добрались до "Латтакишлак" и зашли через деревянные ворота в дом, где родился и жил мой друг Курумбой. Мама Курумбоя долго плакала обняв своего сына, который возвратился из тюряги. После того, как мы съели плов, который приготовила Мама Курумбоя в честь своего сына, я вернулся домой.
На следующий день, занимаясь утренней тренировкой по каратэ, я заметил, что в наш почтовый ящик почтальон бросил письмо. Так как моя тренировочная площадка находилась на плоской глиняной крыше старого чулана, я пригнулся, сделав тройное сальто с пируэтом, и заглянул в почтовый ящик. Там лежало письмо, написанное на шкуре собаки, с помощи современной шариковой ручки.
Письмо выглядело так:
"Привет, Мизхаппар!
Мама моя решила меня женить на красивой девушке по имени Коряхон. Пришла сестра со своим мужем, и они уговорили меня.
-Курумбой, сынок, отец твой умер, не увидев твоей свадьбы. Я не хочу умерать не увидев твою свадьбу. Я хочу нянчить внуков, пока жива - сказала мама, роняя горькие слезы. Я согласился. Приходи, друг, вместе с членами своей семьи (со своим отчимом и своей мачехой), с друзьями Мамадияром и Юлдашвоям. Я пригласил на свадьбу правозащитника из США Мистера Макентоша, с которым я познакомился, когда он приехал в составе комиссии в тюрьму, чтобы изучить соблюдение прав человека в местах лишения свободы. Мистер Макентош хочет снять документальный фильм о моей свадьбе. Свадьба назначена на завтра. Приходи и не опаздывай.
С уважением, Курумбой".
-О, снова расходы. Идти на свадьбу с пустыми руками некрасиво. - думал я.
Думал, думал, потом вдруг в голову пришла уникальная идея, и я закричал от радости во вес голос:
- Эврика-аа-аа! Услышав это, муж моей сестры, то есть зять, который пришел к нам в гости, вскочил с места от испуга. Он думал, вспыхнул пожар.
- Что с тобой, сынок приёмный?! Чего ты кричишь как пересмешник в ночном тропическом лесу?! - спросил отчим, надевая на одну ногу валенок с отрезанным голенищем, а на другую сапог.
-Да, не беспокойтесь, отчим, наш родственник и мой друг из села "Латтакишлак" Курумбой женится! - сказал я.
- О, слава богу, я думала что наш дом сново горит! - сказала моя добрая мачеха. Я решил подарить Курумбою на свадьбу шапку-ушанку, которую я сам сшил из собачей шкуры оранжевого цвета. На следующий день я завернул свадебный подарок в газету, и мы поехали на свадьбу на моем велосипеде с байкерским рулем. Отчим сидит впереди на раме, а мачеха моя сидит на багажнике с подарками в руках. Крутя педалями, я еду, время от времени звоня звонком, отпугивая детей на дороге, чтобы не наехать на кого-нибудь. Дорога в нашем селе не асфальтирована, на каждом шагу встречается лужи от вчерашнего дождя, где плавают домашние утки и гуси, чавкая жижы с помощи своих клюв похожые на деревянные, в надежде полакомится земельнқми червями. Они недовольно трубили, когда я их беспокоил. Крыли нас по-своему, нервно махая крыльями. Наконец, мы приехали на свадьбу. Я поздравил своего друга со свадьбой у входа и отдал ему подарок. Отчим с мачехой тоже поздравили Курумбоя, и мы зашли во двор, где проходила свадьба. Гляжу, Юлдашвой с Мамадияром сидят за столом вместе с гостями и выпивают барматуху в честь Курумбоя и его невесты Коряхона. Я присоединился к ним. Сидим, значит, едим, слушаем музыку и песни. Некоторые пляшут. Тут пришел Курумбой и познакомил меня с гостем из Америки мистером Макентошом.
- Познакомься, Мизхаппар, это мистер Макентош, правозащитник. Он защищает права животных. Иногда человека тоже защищает - сказал Курумбой.
-Я рад с Вами познакомиться, мистер - сказал я, пожимая руки правозащитника. После этого Курумбой обратился к Американцу:
- Сэр, кян ай интредьюс ю вит май френд. Хис нейм ис Мизхаппар. Хи из э вери найс персон. Мизхаппар воркинг ин а коллектив фарм, вич ис колд kolkhoz. Ю нов вот ай мин? - сказал Курумбой с узбекским акцентом.
- О, йес, йес, сэр! Ай ноу kolkhoz! Танк ю фор интредьюсинг. Найс ту мит ю! - сказал мистер Макентош, пожимая мою руку взаимно и с интересом глядя мне в глаза с улыбкой, как врач-психиатр, который работает в психиатрическом диспансере, где воспитываются душевно больные.
Тут подвыпивший тамада, схватил за рукав мистера Макентоша, как дружинник хватает нарушителя общественного порядка, и попросил, чтобы он тоже поплясал.
-Сори, вери сори, ай донт ноу хау ту данс! - сказал, покраснев от стыда, мистер Макентош с виноватой улыбкой на устах.
Тут к его счастью Мамадияр с Юлдашвоямом начали реанимировать старинную узбекскую традицию "Поёндоз талашиш", то есть, соревноваться силой, стараясь отнять у соперника бархатную скатерть, после того, как жених и невеста пройду через эту скатерть-дорожку. Мамадияр с силой потянул на себя эту скатерть, а Юлдашвой - на себя. К ним присоединились и другие крутые парни. Началась ожесточенная схватка за скатерть. Толпа парней двигались гурьбой то в одну сторону, то в другую. Это зрелище напоминала стаю голодных волков, которая терзает жертву. Соперничающая толпа парней то с грохотом дружно падала, то вставала. У некоторых борцов в руках и на лице появилась кровь. Но никто из них не хотел отпускать скатерть. Мистер Макентош испугался, подумав, что парни дерутся по пьянке. Он снял все это на видеопленку с огромным интересом на памьять, то сидя, то лежа. Тут толпа неожиданно ударилась об навес, в который куда были вмонтированы электрические провода. От мощного удара сломалась балка, и навес с грохотом упал на землю, разрушая все, что к нему было прикреплено. Оборвались провода, сверкая искрой, как при сварке, и от короткого замыкания что-то взорвалось. Потом вспыхнул пожар, и погас свет.