— Я не об этом. Хэст с ним?
Игорь Григорьевич стал серьезным.
— Не знаю. К сожалению, мы почти ничего не знаем. Но сказать твердо можно только одно — момент он выбрал самый удачный.
Нож сорвался с пальцев и улетел в мишень. Шеф искоса посмотрел на гостя.
— С умными людьми, наверное, твой знакомый советовался. В городе войск — кот наплакал. Все, что мог Император к Гэйлю отправил, с нами силой меряться..
Намек Сергей пропустил мимо ушей. Слишком уж удивительные события творились кругом.
— Он захватил город? Дворец? Как? Там же охрана!
— Да нет… Он и дворец-то толком не захватил. Только Императора. Александр Алексеевич сообщает, что он грозиться убить Мовсия, если те полезут его отбивать.
Сергей тут же вспомнил свой последний разговор с брайхкамером.
— Жест отчаяния, — сказал он, представив положение Трульда. — Он не стал надеяться на чудо… Покушения ему Император не простил бы.
— Скорее всего, — согласился с его оценкой шеф. Он вдруг остро, с интересом, взглянул на него. — А это не ты ему такую богатую идею подбросил? А?
Сергей покраснел, выпрямился.
— Нет! Что вы!
— А зря… Мог бы и сам догадаться… Это наш шанс. Жирный шанс!
Сергей промолчал. Что тут скажешь? Игорь Григорьевич несколько секунд смотрел на него, словно ждал признания, что это все же его рук дело, но Кузнецов молчал. Шеф чуть разочарованно вздохнул.
— Ладно, интриган. Можешь и дальше молчать, но все же надо что-то делать…
Он явно не поверил в Сергееву непричастность к происходящему. Ну, что ж, его дело. Сергей смотрел на шефа ясными глазами. Шеф ответил ему не менее безмятежным взглядом. Молчание длилось и длилось, и только спустя минуту Сергей понял, что Игорь Григорьевич имеет в виду.
— Нет, — замотал головой Кузнецов. — Нет…
— Ну почему же сразу «нет»? — возразил шеф. — В нашем положении такими словами нельзя разбрасываться, так что скорее все-таки «да»…
Он подошел к мишени и вытащил нож.
— Пора нам начинать дружит с Императором. Пора… Кто его спасет, тот ему и друг. Или ты другого мнения?
Сергей молчал, соображая, что отвечать. Шеф принял молчание за несогласие.
— Или может быть, ты считаешь, что следует подумать над тем, чтоб поддержать претендента?
— Вот это уж точно нет.
Сергею не понадобилось много времени на раздумывание.
— Не стоит нам с брайхкамером связываться.
Игорь Григорьевич кивнул, соглашаясь, но все же спросил.
— Почему? Если мы его поддержим, то он согласиться сразу на все… И на «Усадьбу» тоже. Отзовет монахов с излучателем. И у нас будет пергамент. С печатью!
— Все равно нет.
— Есть причины?
— Конечно. Во-первых, он мне лично не симпатичен.
Игорь Григорьевич развел руками, мол, мало ли что… Сергей в ответ покачал пальцами, показывая, что это вовсе не главное.
— Во-вторых, его придется постоянно поддерживать — у него нет опоры внутри Империи. Только желание захватить власть. А вот если восстановить права Мовсия, то это будет нам благодарен, да и подпирать его не будет необходимости. Сам удержится.
Игорь Григорьевич не стал спорить ни с первым, ни со вторым. Сергей был прав.
— Что ж, тогда на всякий случай готовься к экспедиции спасения. «Освободитель Императоров» теперь твоя фамилия, или, если хочешь, «Гроза заговорщиков». Выбирай любую.
Честно говоря, предложение (а пока, Сергей это отлично понимал, это было всего лишь предложение никак не прямой приказ) руководства было не ко двору. Случись этот переворот чуть позже, ну хотя бы на недельку — двумя руками ухватился бы Сергей за представившуюся возможность покрыть себя славой, однако тут одно дело налезало на другое.
Нужно было что-то делать с клерикалами и их излучателем. Проще всего было бы взорвать его, но монахи словно знали их слабость, и вокруг излучателя постоянно торчало с полсотни человек. Что от них останется, если излучатель взорвется, никто не взялся бы сказать. Скорее всего ничего.
Сейчас воинство медленно шло лесными дорогами, по любому поводу пуская в ход земную технику. Они неуклонно приближались к Стене. Остановить их могла либо сила, либо приказ Императора.
Нужно было что-то придумывать. Вчера Игорь Григорьевич спросил их, представляет ли кто-нибудь, что случится со Стеной, ели по ней полоснет боевой лазер?
Никто ему не ответил, да ответ и не требовался, ибо он уже заключался в самом вопросе.
— Некстати все это, — тряхнул головой Сергей. — Как некстати…
— Кстати, кстати! — не согласился с ним Игорь Григорьевич. — Еще как к стати!
— И вообще этим Александру Алексеевичу заниматься следует.
Игорь Григорьевич посмотрел на Сергея с недоумением и тот, к облегчению своему понял, что немного поспешил с выводами.
— А он этим уже занимается… Я и говорю «на всякий случай». Тебя просто нужно быть наготове. Мало ли как у него дела сложатся?
Он усмехнулся.
— А вам подвалы тамошние уже знакомы…
Сергей кивнул. Это другое дело. Он поднялся, собираясь уйти.
— Я попрошу Чена…
— Хорошо, — согласился Игорь Григорьевич. — И вот еще что… Попроси зайти к нам Мартина Акке.
Сергей хотел спросить «зачем?», но вовремя прикусил язык.
— Лучше я попрошу его прилететь. Это будет гораздо быстрее.
Светильник, как и предписывал Эйтель, еле-еле тлел. Он не горел, а скорее только обозначал огонь единственным язычком пламени. По-хорошему и его нужно было бы погасить, но паукам требовался свет, чтоб свить себе гнездо, поэтому язычке пламени все еще резал тьму перед глазами проникателя. Пауки в плетенке, вроде бы успокоились и устраивались основательно. Один, повиснув на ветке, кажется даже начал вить гнездо, словно награду себе готовил за долгие и опасные труды.
Момул его понимал.
Дело они нынче осилили небывалое. Он и не слышал, что вообще кому-нибудь, когда-нибудь удавалось такое — захватить Императора в его собственном дворце. Ни у них в Империи такого не бывало, ни у альригийцев, вообще ни у кого. О таком рассказывают сказки, а потом, по прошествии времени, события обрастают легендами и становятся предметом всеобщей зависти.
Что говорить — улыбнулась удача умелым воинам, улыбнулась.
Он вспомнил, как этими вот руками волок императора Мовсия в застенок и сам разулыбался во весь рот.
Справедливо вобщем-то жизнь устроена! Раз оплошаешь, так она обязательно даст тебе возможность исправится! Вот не получилось у них с колдунами, не вышло. Какой куш прямо из рук ушел, это же и подумать страшно! Но вот одно дело не вышло — так другое подвернулось… Не колдун, так Император. И это еще подумать надо— что лучше-то…
Подумать он не успел.
Пауки насторожились. Серый приподнял передние лапы, а Синий перестал бегать по кругу и сучить нить. Лишние мысли у Момула из головы словно ветром выдуло.
Кто-то шел к нему.
Проникатель прислушался. Тишина впереди нарушалась только далеким журчанием воды. Он посмотрел на пауков — вдруг огляделся, но теперь и Синий, разведя жвала, повернулся в туже сторону, что и товарищ.
Нет. Этот кто-то не шел.
Он крался.
Проникатель свистнул и несколько мгновений ждал условного звука, но темнота молчала. Он ни на мгновение не задумался, есть там кто-нибудь, в темноте, или нет. Неизвестный мог еще обмануть человека — Карха не зря создал его несовершенным, но слух пёстрых пауков обмануть еще никому не удавалось.
А это значило, что, скорее всего это шел тот, о ком предупреждал брайхкамер. Как его только Голб пропустил — тот в тридцати шагах впереди стоять должен был?
Момул вскинул лук и выпустил стрелу. Впереди раздался треск, словно стрела ударилась в камень. И ничего больше. Ни вскрика, ни стона, ни проклятья…
Тишина не обманула его… Момул выпустил веером еще пять стрел, но и те канули в темноту, отозвавшись только сухим треском сломанного дерева.