— Ого! Поросёнок ударил Дэва Харриса!
— Вот потеха! Долой куртки, ребята!
— Начинается матч бокса!
— Никакого матча! Дэв тяжелее на двадцать фунтов!
— Но ведь ударили-то его, не так ли?
— Круг! Делайте круг! За дело, ребята!
— Дэн Джойс будет судьёй!
— К делу, поросёнок!
Они стояли на площадке, окружённые плотным кольцом ребят. Дэв Харрис с проклятиями стаскивал куртку и сулил избить нахального поросёнка до полусмерти. Ему вовсе не хотелось драться, но необходимо было поддержать престиж. К тому же дерзкий поросёнок был ему до плеча и больше походил на девчонку.
— Выходи! — завопил Дэв, становясь в позу. Смуглый коренастый юноша махнул платком, и Пол бросился вперёд.
Он умел драться. Несколько уроков бокса, полученных когда-то от дяди Эрнеста, не оставили в его памяти заметных следов. К тому же уроки эти носили отвлечённый характер, не были закреплены практически. Но он был невероятно зол на веснушчатого парня, а вокруг было слишком много глаз.
Тяжёлый удар по голове сразу сбил Пола с ног. Он вскочил, бросился снова — и снова растянулся, закашлявшись от пыли. Пол ощущал сотрясение от ударов, солоноватый вкус крови во рту, но не испытывал никакой боли. Холодная боевая ярость владела им, он не терял головы и учился в своём первом бою.
Пол пригнулся в момент броска, веснушчатый кулак мелькнул над ним. Он дважды с обеих рук ударил в белую рубашку и отскочил. Харрис кинулся вперёд и сбил Пола с ног, но тот поднялся и повторил свой манёвр. Вторым ударом он достал до подбородка. Харрис опять сбил его, но Пол вскочил, ловко уклонился от встречного удара и разбил Харрису губу.
Харрис взвыл и сбил Пола с ног в пятый раз, но Пол снова вскочил и бросился на врага. Харрис струсил, такого противника у него ещё не бывало. Он сильно отмахнулся правой — Пол упал.
— Довольно с тебя, поросёнок? — хрипло сказал Дэв.
— Довольно, хватит! Кончайте, ребята! — загалдели вокруг. Пол молча бросился вперёд.
— Довольно! Он сумасшедший! Уберите его! Спасите, ребята! — отмахиваясь руками и ногами, истошно орал Харрис.
Круг распался. Схваченный десятком рук, Пол продолжал рваться вперёд. Харрис подобрал свою куртку и исчез.
Дэн Джойс торжественно поднял посиневшую кисть победителя. Младшие на руках отнесли Пола в умывальную. Всё тело его мучительно болело, но за все годы ученья никто и ни разу не назвал его «поросёнком».
Прочие «поросята» после драки окружили Пола с молчаливым обожанием, которого он старался не замечать. Отец Рубо посмотрел на его синяки, покачал головой, но ничего не сказал.
Смуглый Дэн Джойс подошёл к Полу на следующий день.
— Ты молодец, Морфи, — сказал он отрывисто. — Вот моя рука. Я терпеть не могу твоего брата, но ты — совсем другое дело…
Дэн был родом из Джорджии. Отец его был убит в Мексиканскую войну, генерал Тэйлор лично распорядился отдать Дэна в колледж Сен-Жозеф. Но Дэна это не радовало. Он мечтал об офицерских эполетах и ни о чём, кроме военных подвигов, говорить не умел. Пол был польщён вниманием Дэна, но дружбы у них не получилось. Дэн был самолюбив, но туп, ученье давалось ему с мучительным трудом. А Пол никогда не читал заданного дважды и даже математические законы успевал схватить задолго до того, как отец Рубо заканчивал объяснение.
— Второй такой головы в колледже Сен-Жозеф ещё не бывало! — таинственно сообщил о нём ректору отец Рубо.
Пол пытался помочь Дэну учиться, но тот угрюмо отказался.
Мориан и сам учился хорошо, у Пола оставалась куча свободного времени. Он тратил его на чтение и одинокие прогулки по дальним аллеям. Он любил быть один. Подобострастие «поросят» и элегантная грубость старших были ему одинаковы неприятны.
На втором году Пола полюбил отец Пьер, библиотекарь.
Нарушая строгие правила, он предоставил Полу весь запас книг, хранившихся под его присмотром в запретном ореховом шкафу. За два года Пол прикончил этот шкаф.
Жан-Жак Руссо заставил его страдать вместе с Эмилем, Вольтер… Нет, он не сумел полюбить Вольтера. «Орлеанскую Деву» он бросил недочитанной. Топорные романы Ретиф де ля Бретонна не увлекали его, он видел, что всё это театральное, не настоящее. Один лишь величавый Гёте надолго приковал к себе его мысли. Одинокие прогулки в парке стали ещё длительнее. Пол написал письмо в стиле Вертера, но сейчас же разорвал. Потом снова написал его по-немецки, получилось лучше, но всё-таки неважно.
Он разорвал и его. Тогда же было написано по-французски стихотворение, подражание Публию Назону в изгнании. Пол разорвал его через несколько дней и решил, что у него нет поэтического дара. Он очень тосковал.