Антон Москвин
Повесть о настоящем Колобке
А началась история сия
В тот мрачный день, когда родился я,
Умножив страшных тварей поголовье.
Позвольте небольшое предисловье.
Отец мой был, представь, хороший малый.
Был человеком, что ни говори.
Ещё он был такой кузнец удалый!
И сердце доброе имел в своей груди.
А мать всю жизнь на поле пропадала.
Таких родителей не видел белый свет.
Их житие одно лишь омрачало –
То, что детишек не было и нет.
И стал отец ковать себе сыночка –
Такая вот на них тоска напала.
Как ни старался – ни сынка, ни дочки –
Не вышло человечка из металла.
Года летели, всё шумя крылами,
Их стаи пронеслись над головой.
Вернее, над седыми головами
Всех тех, кого давно уже нет с нами,
Но образ их храним своей душой.
На моё счастье (иль несчастье злое?),
Чрез череду давно минувших лет
Прошли живыми мама, папа, дед.
О дедушке я расскажу немного.
Изобретатель был он мировой,
Все знали – у него талант от Бога.
Куда б ни привела его дорога
Научных изысканий, мой герой
Всегда найдёт познаньям примененье:
То тормоз смастерит он головной
(Ножной, ручной придумал дед мой тоже),
То вдруг изобрести печенье может,
Что ешь его – становишься худей!
За что и получал он от людей,
Ведь худоба в те дни была не в моде.
Но не сдавался он; в таком же роде
Его изобретеньям нет числа,
И наконец – Всевышнему хвала! –
И до меня однажды в непогоду
Мысль гения тихонечко дошла.
Осенний день. Дождливо. Слякоть. Грязь.
А дед сидит, скучая без работы.
Старуха-мать, устало помолясь,
Замешивает тесто для чего-то.
(И этим «что-то» скоро стану я!
Но забегать вперёд, друзья, не будем –
О том ещё не ведала семья.)
Старик-отец (вот-вот отцом он станет!)
Почитывает, сидя на диване,
Последний выпуск «N-ских Новостей».
– Эх, скукота!
– Не говори, ей-ей! –
Заводят диалог мать и отец.
– Неужто своей жизни под конец –
Тут в разговор дедуля мой вступает –
С внучатами я, блин, не поиграю!
– Ты что ругаешься, дедуля, постыдись -
Вдруг нашу сказку дети прочитают.
А коль блинов ты хочешь, то я вмиг
Для них, пожалуй, тесто замешаю.
– Нет, испеки ты лучше колобок, -
Отец с дивана голос подаёт.
– Вот именно, шар – форма совершенства.
Но дело не в еде, а в той беде,
Что нет у вас, родименьких, детей.
– Ты здесь, дедуля, горю не поможешь –
Ты нам ребёночка родить уже не сможешь.
– Смеётесь всё над бедным стариком.
Однако ж вы подумайте о том:
Что если нам усыновить дитятю?
– Ну, вот те раз, отец, и вот те нате!
Не сможем мы ребёнка прокормить.
– Но дальше так уж невозможно жить!
Зачем существование своё
Мы превращаем в жалкое нытьё?
Заначки сложим – очень может быть
Мы новый дом смогём себе купить.
А что уж говорить о ребятёнке!
– Охота тебе, пап, менять пелёнки,
Потом кормить его и на горшок сажать?
Уроки делать, в школу провожать?
На детском саде, ладно, сэкономим,
Но если будет бегать – не догоним.
Мы слишком стары для делов таких.
Да и воспитывать не хочется чужих
Детей. Отец, тебе признаюсь я –
Мне жаль, что мы – бездетная семья.
Да, было – мы о детях тосковали,
Но те года давно уж миновали.
Мы поняли – теперь такой уж век –
Не справится с ребёнком человек.
И даже трое стариков убогих
В труднейшем деле этом слабая подмога.
– Ты просто обленился – я-то знаю! –
С газетой на диване почивая.
А если б телевизор в доме был,
На улицу б ты вовсе не ходил.
– Скажи на милость: твой сынок – лентяй?!
Он отдых заслужил работой тяжкой, -
Вступилась мать за папку моего.
– Да посмотри, какие вы бедняжки!..
– А ты скажи, пожалуйста, отец:
Что за напасть такая – телевизор?
– Когда приходит он, активности – конец.
Все замирают, перед ним столпясь.
Я не видал такую штуку отродясь,
Но говорят, что – адская машина.
О том мне рассказал один мущына…
– Косматый весь, в разорванных штанах?
Так то юродивый, отец, его не слушай.
– А я-то, вот дела, развесил уши!
Как мог поверить в эдакую муть?
От болтовни нам надо отдохнуть,
Но есть последнее, однако, предложенье –
Я вам из теста сотворю сынка.
– И что же это будет за творенье?
– Я оживлю сегодня колобка!
– Но как, отец?
– Я знаю заклинанье.
– Так ты колдун? не знал… тебя сожгут.
– Однако же, без юмора ребята
Со мною рядом столько лет живут…
Я пошутил, но всё же способ знаю,
И с вами я, поверьте, не играю.