– Дай мне свой волос, – маме говорит –
Ты, лысый чёрт, отрежь кусочек ногтя.
– Ты не колдуешь? Так скажи, чего ты
Сейчас творишь, милейший инвалид?
– А, часом, голова у деда не болит?
– О, как же далеки вы от науки! –
Воскликнул дед, воздевши к небу руки.
– Я клона сделаю, хотя, признаюсь честно,
Не делал отродясь такого с тестом.
Я изобрёл чудесный эликсир,
Который потрясёт однажды мир.
Ну а сегодня – дайте позволенье –
Произведу я первое творенье.
И тут он ноготь в тесто замесил,
Потом и волос, эликсир полил.
Мать придала творенью форму шара
И собралась поставить тесто в глубь
(Ей богу, я не вру!) печного жара!
– Коль хочешь съесть его, так ставь скорей,
Но будет он невкусным, мне поверь.
А коль сыночка хочешь, то, конечно,
Не стоит относиться столь беспечно
К его созданью. Лучше положи
Его на печку и садися, жди.
Притихли все и стали ждать; уж вечерело,
И тут впервые я на мир взглянул несмело:
На тесте появилися глаза!
Потом и рот, и нос, и – посмотри! –
Внутри зашевелилися мозги.
Всё остальное в росте отставало
(О чём я горьких слёз пролил немало) –
В ту пору не имел ни рук, ни ног –
Типичный, прямо скажем, колобок.
– О, Боже! Ты прости нам этот грех:
Кажись, не получился человек, -
То мать моя в углу запричитала.
– Уродов в жизни повидал немало,
Но этот – всем уродам есть урод!
Увидит кто – так сразу и прибьёт.
– Вы подождите, всё нормально будет,
Хотя родительская доля нелегка.
И пусть ваш Бог за то меня осудит,
Но мы прославимся, ребята, на века.
Шли дни, меня скрывали от людей.
Соображать я начал понемногу.
Родного дома не было милей,
Но всё ж манила дальняя дорога.
И вот однажды в сумеречный день,
Когда в домишке было пусто и темно,
На волю убежал я чрез плетень,
С разбегу лихо выпрыгнув в окно.
Бежал туда, где никогда я не был,
Шурша ушами чрез опавшую листву.
И видел я траву, деревья, небо,
Опять деревья и опять траву.
Катился я катился понемногу,
Вдруг вижу – заяц на меня идёт.
Эх, поскорее отрастить бы ноги,
Ведь этот зверь шутя меня сожрёт!
– А ну постой-ка, колобок с ушами!
– Вот это нечисть – говорящий заяц…
– Тебя сейчас сожру я с потрохами!
– Рискни, но знай, что больно я кусаюсь.
– Не хватит мочи справиться со мной! –
Не унималась всё зверюга злая.
– Ну, посмотрите! Доблестный герой,
Не ешь меня, тебя я умоляю.
А коль не миновать судьбины злой
Нелепому созданию из теста,
Позволь мне, заяц, горестной порой
Прощальную свою исполнить песню:
«Ой, ты, мама, ой ты, папа!
Разнесчастный я ребёнок!
Для того ль меня растили,
Чтоб мой век был так недолог?
Вы простите, что сбежал я –
В этом бесконечно каюсь.
Мама, мне конец приходит –
Меня съест голодный заяц!»
Тут расплакался зайчонок –
Хоть зверюга, но живая –
И порою чувства теста
Близко к сердцу принимает.
– Что ж, иди, – он тут промолвил –
Только, слышишь, постарайся
Избежать волков голодных,
И в деревню возвращайся.
Вне себя от впечатлений,
От земли прочистив рот,
Вновь навстречу приключеньям
Смело двинул я вперёд.
Но заметил, что мешают
(Эх, судьбина нелегка!)
И из тела выпирают
Аж четыре бугорка!
«Мне конец! Я раком болен!
Метастазы уж пошли» -
Вот такие мрачны мысли
В тело-голову пришли.
Впрочем, долго предаваться
Этим мыслям я не мог:
Не успел я испугаться –
По тропинке страшный волк,
Алчно пасть свою разинув,
И слюной своей давясь,
Под кустом нору покинув,
На меня прёт, не боясь.
И кричит, маньяк типичный –
Любо-дорого смотреть:
– Выбирай, какою смертью
Ты желаешь умереть!
Ну, опять! Вот невезуха –
Ведь второй мутант подряд.
Неужель в лесочке этом
Все зверюги говорят?
Пораскинувши мозгами
(Есть мозги, я не шучу),
Говорю: «Между соснами
Быть повешенным хочу».
Он купился: видно, выпил,
И запой тот был не мал.
Запихнул в петлю – я выпал
И к обрыву побежал.
Всё ж в рубашке я родился:
Видно, буду вечно жить –
Ведь летать я научился,
Неумеючи ходить!
Правда, я летел недолго –
Сплоховал опять Дедал –
Был я шар, но не воздушный,
И поэтому упал
Прямо в глубь какой-то речки.
Долго плыл – язык устал.
Но уплыл я недалече –
Тут медведь меня поймал,
И, конечно, говорящий!
– Здравствуй, тесто. Я – Семён.