— Я спрошу сегодня мальчишек в школе, как ловятся зайцы, — тихо шепнул Борек на прощание. Шепнул тайком, они оба очень любили свои тайны.
Петрушка повисла на заборе, стуча ногами в калитку. Потом заглянула в почтовый ящик и насыпала в него разноцветных камушков с дороги. Довольная собой, она любовалась ими, ей нравилось, что камушки лежат в почтовом ящике, как раскрашенные яички. Закрыть ящик она, разумеется, забыла. Возвращаясь в сад, Петрушка размахивала руками. Где-то глубоко внутри возникла песенка. Слов у песенки не было. Да и мелодии, пожалуй, тоже. Наконец и губы Петрушки запели, и получилось что-то вроде:
«Хорошо, хорошо! Очень даже хорошо! Вокруг так чудесно пахнет. Я лечу, лечу! И сейчас затанцую!»
Руки Петрушки задвигались, она привстала на цыпочки и закружилась. Петрушка кружилась и кружилась, раз, еще разочек! Она кружилась, как волчок. Ветер бил Петрушке в лицо, струился сквозь пальцы, словно гладкая лента. Может, это вожжи, и ветер ее конь?
И вдруг — бац! В разгаре стремительного танца Петрушка упала на траву!
Лежит на траве, голова кружится. И подняться ей совсем не хочется. Вокруг нее маргаритки на длинных ножках. Так и хочется их сорвать. Петрушка рвет маргаритки одну за другой. Бросает их себе на голову. И полными горстями начинает рвать траву. Трава сочная и очень пахучая.
— Ну вот, хватит. Будет для нашего зайца.
Разбросанная трава и цветы, упавшие с волос Петрушки, — и среди них лежит Петрушка и, замерев, слушает дрозда. Сверху на нее словно упала солнечная перинка.
Дрозд сидит на груше, высокой и тонкой. У груши только несколько веточек. Все они тянутся вверх, и дерево походит на подсвечник со многими свечками. А на самом верху сидит дрозд и насвистывает Петрушке:
Петрушке сразу захотелось быть дроздом и сидеть высоко на ветке. И видно было бы ей далеко-далеко! Она бы все видела, и тогда ничего не случилось бы. И еще ей хочется полететь, присесть на дерево, на одно, на другое. А может, она спряталась бы под листок, и там никто ее не увидел. Она сидела бы там и распевала, как дрозд.
А пока Петрушка лежит на спине, раскинув руки и ноги. Теплый ветер гладит ей лоб и треплет золотистые волосы.
Так, лежа на спине, Петрушка замечает скворца. Скворец сидит на крыше своей скворечни и скрипит.
Сидит и оглядывается, воришка, где бы чего стащить.
Видит он Петрушку или нет? Но вот он ее заметил и начал во все горло орать:
Расправил крылья скворец, распушил свой коротенький хвост и уже сидит на траве и тащит из земли червя.
Петрушка даже привстала и села, чтобы видеть эту охоту скворца. Червяк привлек и скворчиху. Она слетела — и мигом к скворцу. Но черви только глубже зарылись в землю. Ведь они хорошо видели, как исчезла в брюшке у скворца их подруга.
Скворец со скворчихой прохаживались по траве маленькими шажками. И среди них смешно подпрыгивали воробьи. Уж они-то всегда слетаются туда, где кто-нибудь пирует.
Круглая дверь скворечника распахнута. Петрушка не отводит глаз от нее. Сколько раз она мечтала заглянуть в скворечник! Как все там устроено, в этом маленьком домишке?
Но пара скворцов старательно охраняла свое жилище. Ведь после зимнего отсутствия им пришлось отвоевать его у другой пары скворцов, решивших там поселиться. Скворцы тогда размахивали клювами, как саблями. Бились крыльями, сталкиваясь в воздухе.
Бой был жестокий.
Потом домик пришелся по вкусу воробьям. С этой мелочью скворцы разделались быстрей. Серые воробьиные перья кружили в воздухе, словно пух из перины. И крик стоял невыносимый.
Теперь скворцы чувствовали себя настоящими хозяевами. Никто из птиц больше не отваживался заглянуть в скворечник. А скворцы поспешно вили свое гнездо. С клювами, полными всяких мягких вещей, они исчезали в скворечнике и вылетали с пустыми.